Сумасшедшие ночи на двоих (СИ)

Или нет?.. А вдруг этот Солотошен подкупил Дола..? Ведь почему он объявился только тогда, когда я позвонила? Почему не после смерти отца? Почему именно сейчас? Знал, не знал? И зачем ему мне что-то объяснять? Он знал про отца..?

Я тряхнула головой. Что за бредовые мысли? Раз отец доверял ему, значит, он никак не мог так поступить и стать предателем для папы… для всех нас.

Вот и долгожданная, уже открытая дверь в кабинет отца. Дол уже скрылся за проходом, а я только подходила.

«Он точно был здесь и не один раз», — заметила я, точно подтверждая свои предположения еще на первом этаже. Ведь как тогда человек, не знавший дома, быстро и уверенно найдет нужный кабинет?

Зайдя в давно знакомое помещение, где пахло любимым папином одеколоном, я подошла к темному, деревянному столу. Рядом с этим столом уместился Дол на гостевом стуле, где при папе всегда сидела я.

— Садитесь, — раздался голос Хонта, и тот, кивнув на папин стул, взял лежавшие на столе бумаги.

Я, кивнув, наверно, самой себе, подошла к компьютерному стулу, где сидела совсем недавно, до прихода этого человека.

— Как Вам известно, я Долзвореш Хонт, можно просто «Дол», — начал он, как только я села на место, и я, кивнув в знак подтверждения его слов, дала понять, чтоб продолжал. — Два года назад, за два месяца своей смерти, Ваш отец заключил со мной сделку: я должен охранять и защищать Вас, пока вся компания и все деньги Вашего отца не перешли к Вам, а Солотошен будет убит.

— Зачем Вам это? Папа Вам заплатил? — тихо спросила я. Нет, я догадывалась и почти так предполагала. Поэтому ничего нового из этого начатого им рассказа я не узнала.

— Я обязан Вашему отцу жизнью, поэтому выполняю его просьбу и свой долг. — Он снял темные очки и, потерев широкой ладонью глаза, посмотрел на меня.

Цвет его глаз был необычен. Черные глаза, словно омут, а на правом глазу был хорошо виден шрам, который не задевал глаз, но шел через его середину. И как я раньше его не заметила?

— Ясно. — Я опустила взгляд, поняв, что так долго смотреть на людей не прилично. Да и к тому же мне бы самой было бы неприятно, если бы так разглядывали.

— Я продолжу? — спросил он. Я кивнула и прикрыла глаза. — В день своей смерти Вилл звонил мне и, попрощавшись, взял с меня обещание и слово о недавней договоренности с ним…

— То есть Вы знали о смерти отца и не спасли его?! — Я стукнула кулаком по столу и приподнялась. Из моих глаз вот-вот должны пойти слезы, но я сильная…

Внутри меня что-то сжималось от боли и разрывалось от ярости. Что, черт возьми, со мной происходит?

— Да, я знал, — тихо произнес он, а по моим щекам потекли слезы. Я все-таки дала слабину… Ногти впились в нежную кожу ладоней, причиняя боль, но я старалась приглушить свои злость и ярость, которые так и хотели вырваться наружу.

— Но почему Вы… — я прикусила губу, а из глаз с новым потоком покатились слезы.

— Он сам так решил. — Да, как я хотела сейчас его придушить за то, что не спас отца и слушал его прощание через телефон. Сволочь… ненавижу…

— Но…

— Я понимаю Вас, Аму, но ослушаться я просто не мог. Я сам тогда чуть не умолял его не делать этого. Но Ваш отец упрямый, он не сказал ни места встречи, ни время. По связям я мог бы тогда пробить его номер и узнать местоположение, но он отключил и выбросил телефон. И я оказался бесполезен. — В его глазах были сожаление и вина, а руки были сжаты до побеления.

Я поняла… Злость отступила, а сама я отошла от истерики. «Он не виноват», — так твердил мой разум и мое сердце.

Глупость какая…

— Кто такой Солотошен? — наконец подала я голос, пытаясь унять дрожь в руках.

— Он президент компании «ОкеМей», которая заключила контракт с Вашим отцом на то, что Солотошен будет продавать компании Вилла ткань. Но никто не знал, что Солотошен связан с криминалом и вывозит за границу наркотики. Вскоре узнал об этом Ваш отец и разорвал контракт с ним, однако он ему стал угрожать и требовать не только заключить контракт снова, но и отдать ему компанию, всю. Угрожая тем, что он убьет Вас, он вынудил Вашего отца подписать нужные бумаги и вскоре убил его, чтоб окончательно убрать с дороги. — Он вздохнул и вновь посмотрел на меня. Все ясно…

— И теперь, если Солотошен узнает обо мне и этом завещании, бывшая компания отца перейдет ко мне, что очень не выгодно для Солотошена, и он разорится. Поэтому ему потребуется убрать меня, чтоб не было ничего такого, если, конечно, узнает обо мне, — продолжила я, потирая виски тонкими пальчиками. Все-таки сложно все это… Очень сложно… и не просто.

— Умная девочка, это очень хорошо, — произнес он слегка удивленно. Так, значит, мои догадки оказались верны…

— А есть какой план? — я не стала зацикливаться на том, что он сказал. Хотя обидно, конечно, что он меня недооценивает.