— Аму, ну прости меня грешную! Отец мне все рассказал, и я честно больше так не буду! — проплакала в трубку рыжеволосая, периодически всхлипывая, но меня уже ничем не разжалобить.
— Тебе следовало перерезать телефонные провода, взорвать все телефоны вместе с тумбочкой и кроватью, залечь в окопе в прихожей среди ботинок и молчать, как партизан.
Она еле сдержала смех, все также продолжая наиграно всхлипывать в трубку. Но мое лицо оставалось каменным, а голос — убитым. Я не хотела сдаваться так же, как и она.
— Но тогда я бы не смогла дозвониться тебе и…
— И узнать, как проходят дела, чтобы доложить об этом своему папаше? — подловила я ее, хотя и было обидно насчет этого, но я старалась не показать своих чувств.
— Аму, блин!
— Правда глаза колит? — все продолжала подтуривать я.
— Все, хватит! Я же уже извинилась! Ну хочешь… на колени встану?
— Встань. — Мои глаза загорелись, хоть я прекрасно понимала, что она может и не встать на колени, но мне хотелось побыть в кой-то веке выше ее, и хоть я ее и не вижу — все равно.
— Ну Аму! Вот давай с тобой встретимся, и я тебе все объясню! — ее голос звучал твердо, и уже тех всхлипов, что были раньше, я не слышала.
— Как?! — я уже начала выходить из себя.
— Ногами, блин, — в сарказме процедила она, наверняка подымая голову кверху.
— Руками не хочешь? — фыркнула я. — Вообще-то я сейчас не у себя дома и не в своей одежде, и без ботинок!
— Оу, — в трубке замолчали, но на пару секунд, — у тебя «это» было, да? И как, понравилось? А больно было?
Я подавилась слюной и начала кашлять в трубку, попутно крича на эту идиотку:
— Да за кого ты меня принимаешь?! Больная, что ли?!
— А что, нет, что ли?
— Иди в зад, — твердо сказала я в негодовании.
— Хех, ладно. Меня мама ругает, я же болею, а у нее на эту тему все строго, так что пошла я. Не теряйся. — Бьюсь об заклад, что она сейчас улыбается.
— Вали давай, — фыркнула я, бросая трубку. Я ее простила, но виду подавать не собираюсь — пусть помучается. Ей это пойдет на пользу и послужит хорошим уроком.
Вложив телефон обратно в чехол, я потопала обратно в скучную гостиную, где делать было совершенно нечего, но, думаю, плазменный телевизор, что висит на стене, напротив дивана, скрасит мою скуку. Ведь раньше включить его не решалась — будь проклята моя совесть.
Войдя в помещение, я, заприметив пульт на столе под телевизором, быстро помчалась туда и в мгновение ока включила чудо-технику и так же быстро улеглась на диван.
Что же посмотреть?
Я вздохнула и начала щелкать каналы, по которым шла либо бессмысленная мелодрама, либо глупое телешоу. И почему бы им не показать что-нибудь нормальное? Фантастику там, например, про супергероев, злодеев и хороший конец. Так нет! Им надо все эти сопли показывать и заставлять меня молча завидовать любовной паре!
Картинка сменилась, а на экране выплыла надпись «Женщина в черном». Интересненько. Я отложила пульт и принялась смотреть найденный фильм. Ну а что? Это единственное нормальное из того, что я нашла, поэтому придется смотреть.
Но что-то подсказывало мне, что это не только фантастика…
***
Грызя короткие ногти, я смотрела, как главный герой ходит по заброшенному дому, который ему надо продать и в котором он остался на ночь. И что он за дурак? Остаться в этом доме одному! Дебил!
Вот он засыпает на кресле, и к нему начинает что-то медленно приближаться, заставляя меня содрогаться от страха при каждом шорохе. Но интерес не позволял переключить канал и найти что-нибудь другое, заставляя досмотреть до конца этот ужастик.
Руки начали тянуться к нему, тенью отражаясь на его спине. Стало страшно до дрожи в коленях и тут…
— Что смотришь? — На мое плечо легла широкая ладонь. Я закричала и от своего же крика упала с дивана, попутно переворачиваясь, чтобы посмотреть на «незваного» гостя.
— Ты… ты… ты больной? — я смотрела на Икуто большими глазами, в принципе, как и он на меня, удивленно моргая.
— А ты врач? — он усмехнулся и, перепрыгнув диван, уселся на него, а я так и осталась сидеть на полу, не зная, что делать: плакать или смеяться. — Ты так долго будешь сидеть?
Я осмотрелась и, быстро подскочив с места, уселась обратно на диван, но немного дальше от него и принялась смотреть фильм, стараясь не обращать на Тсукиеми внимание, который так же принялся за просмотр.
Мужчина из фильма уже подходил к двери, которая вела к комнате, где разносился ужасный скрип пола и чего-то еще.
— Мне интересно: мужчины все такие бесстрашные, или это фильм такой? — вслух задала я вопрос, скорее самой себе, чем Икуто, про которого уже забыла.
— Большая часть, но ведь не бежать же ему с криками обратно? — Тсукиеми усмехнулся, но я старалась не обращать на него внимания, что у меня хорошо получалось.
Следя за тем, как тот мужчина из фильма, уже спустившись обратно вниз, взял топор и потопал обратно наверх, в негодовании вскрикнула:
— Да ну нахрен?! С топором на призрака? Да он либо настоящий смельчак, либо чокнутый на всю голову!
Да-а-а, познакомьтесь с моей новой стороной: разговаривать с телевизором и с самой собой во время просмотра.
— Ты можешь помолчать?