Сумасшедший дом (ЛП)

Из другой комнаты послышался звук разбитого стекла, за которым последовал глубокий, но приглушённый крик. Распахнув дверь, я вгляделась в происходящее в тёмной комнате. С помощью света луны и тусклых огней на стоянке я увидела его: мужчину в капюшоне.

Он уставился на меня, его лицо было окутано тенью. Он потянулся рукой вбок, и я увидела, что он удерживал за волосы безвольное тело СиДжея.

— Закричишь, и я убью вас обоих, — предупредил он.

Я застыла от страха, не в состоянии издать какой-либо звук или двинуться с места. Я наблюдала, как он швырнул тело СиДжея на кровать, ощущая свою беспомощность. Вытащив нож из-за спины, он быстро двинулся и перерезал горло СиДжею. Я просто стояла с округлёнными глазами, наблюдая, как лезвие, будто в медленной перемотке, прошлось по горлу, и как сразу же после этого голова парня откинулась на вершину матраса.

Я рухнула на колени, всё вокруг меня вращалось вокруг своей оси. Думаю, я закричала. Я знаю, что мой рот был открыт, но я не слышала ни звука. Мужчина в капюшоне наблюдал за тем, как я упала на пол в слезах. Я была так напугана, меня настолько охватил ужас, что я была не в силах двигаться, а уж тем более понять, что только что произошло.

Прошло несколько минут, и мужчина, подойдя ко мне, быстро схватил меня, оторвав от пола. Потянув меня за волосы, он взглянул на меня и заставил пройти на коленях путь до кровати. Он поднял меня, положив на матрас, а мои глаза уставились на безжизненное лицо СиДжея. Затем он сорвал с меня штаны и...

— Алекс! Чёрт, Алекс! Да, детка, вот так.

Я распахнула глаза и моргнула, чтобы сфокусировать зрение. Огни мерцали над моей головой, но я не могла посмотреть на них. Я лежала на животе, мои бёдра были подняты кверху, а моя грудь и лицо прижаты к матрасу. Моё тело двинулось с Джереми надо мной, его член наполнял меня, вколачиваясь со скоростью и силой мужчины, который владел женщиной, находящейся под ним. У меня закружилась голова, я всмотрелась в комнату, растерянная и дезориентированная, всё ещё ощущая эйфорию от лекарств, действующих на мой организм, и оргазм, медленно нарастающий во мне. Комнаты была погружена в темноту, за исключением мигающих огней и других зон, отбрасывающих тени на стены и полы.

Движение вдалеке бросилось мне в глаза, и я прищурилась, пытаясь выяснить, что скрывается в затенённом углу комнаты.

— Ты грязная, маленькая сучка. Да, вот так, — слова Джереми вышли с рычанием, и это привело меня в чувство, звуки шлепков были такими громкими, что сотрясли меня, и я поняла, что происходит. Я попыталась вырваться, не помня, как мы начали заниматься сексом.

В комнате опять произошло какое-то движение, что-то вдалеке прошмыгнуло. Выглядело, как тень, но скорость, с которой она двигалась, напугала меня.

Мои мышцы сжали член Джереми, наполовину от ужаса и наполовину от удовольствия. Мой оргазм усилился, когда он двинулся, не опасаясь причинить мне боль. Он выжимал из себя все соки моим телом, удерживая меня на месте и вонзаясь так глубоко, что я не могла сдержать надвигающиеся волны удовольствия.

Снова и снова мои мышцы растягивались из-за толщины его члена, наполняющего каждую часть меня. Мой рот открылся, когда я достигла пика своего наслаждения. Наконец, достигнув края, я открыла глаза и увидела человека в капюшоне, стоящего за занавеской комнаты.

Когда я увидела его лицо, мелькающее от мерцающего освещения в комнате, то закричала. Его глаза всё ещё скрывались за тенью капюшона, но его улыбка была наполнена больным наслаждением от вида меня, испытывающей оргазм. Снова и снова волны оргазма проходили через меня, но я больше не могла отдаться ему. Я могла лишь сосредоточиться на мужчине, который уставился на меня.

Закричав как можно громче, я умоляла:

— Джереми! Джереми, остановись!

Глава 25

«Невысказанные эмоции никогда не умирают. Они заживо погребены где-то в глубине сознания и когда-нибудь обязательно проявят себя в самой уродливой форме.»

― Зигмунд Фрейд.

― Алекс! Проснись! ― кто-то тряс меня за плечи.

Яростный крик покинул мои лёгкие, когда я распахнула глаза и увидела Джереми, нависшего надо мной. Он снял очки, а на голове царил беспорядок. Его обычно идеально выглаженный белый халат сейчас был прилично помят в районе плеч, а выражение лица говорило о напряжённости и беспокойстве.

― Проснись, Алекс. Прошу.

Я тряхнула головой, пытаясь вернуть себя в настоящее время. Реальность обрушилась на меня, напоминая, что я нахожусь с Джереми в комнате для терапии. Я повернула голову и осмотрела комнату. Ничего не произошло. Лампочки всё так же мигали, но не так неистово, как минуту назад. Комната хорошо освещалась, и вдали ничего не мелькало.

― Какого хрена? ― выкрикнула я. ― Что только что произошло?

Моё сердце всё так же рвалось наружу, а лёгкие отчаянно втягивали воздух. Я дрожала всем телом, да так, что подо мной тряслись пружины кровати.