Сумасшедший дом (ЛП)

Опустив глаза, я заметила, что Джереми сидел верхом на мне, опершись на колени, чтобы вес его тела не давил на меня.

― У тебя были галлюцинации. Всё было в порядке, затем твой сердечный ритм ускорился, и все жизненные показатели вышли из-под контроля. Ты кричала, Алекс, и мне потребовалось больше времени, чем хотелось, чтобы вытащить тебя из этого состояния. Что, чёрт возьми, ты видела?

― Мужчину, мужчину в капюшоне...

― Я знаю, Алекс, ― мягко сказал Джереми, наконец успокоившись, когда осознал, что вернул меня в сознание. Он слез с меня и сел на край кровати, затем взял за руку и начал изучать меня. ― Однако после этого ты прокричала моё имя...

― Я увидела его, того мужчину... он был в этой комнате, с нами...

Его глаза округлились.

― Алекс, здесь никого не было...

― Он был здесь! ― прокричала я.

Резко сев, я подтянула ноги к груди и обняла себя, пока по моим щекам рекой текли слёзы.

― Ты был... ― мой голос задрожал от страха, и мне пришлось глубоко вдохнуть, чтобы остановить дрожь в теле. ― Мы занимались сексом... и он был здесь, ― я, наконец, выдавила из себя это воспоминание и взглянула на Джереми в попытке понять, что же я видела.

Нахмурившись, он так долго смотрел на меня, что я засомневалась, хочу ли знать, о чем он думал.

― Мы не занимались сексом, Алекс, ― медленно сказал Джереми. Проведя рукой по своим волосам, он выпустил разочарованный вздох. После нескольких мгновений тишины его глаза наполнились виной, и он пробормотал: ― и пока ты не исцелишься, между нами ничего не произойдёт.

Не дав мне шанса в полной мере осознать его слова, Джереми встал с кровати и вышел из этой зоны. Я не слышала, чтобы дверь в комнату для терапии открывалась и закрывалась, поэтому не имела ни малейшего понятия, почему он ушёл и куда. Моё тело всё ещё потряхивало от страшной смеси эмоций, курсирующих по моим венам.

Я сидела на кровати, обняв себя за колени, и ждала. Я слышала, как передвигался  Джереми за пределами этой занавешенной зоны.

Время мучительно тянулось. Моё любопытство и беспокойство так возросли, что заставили меня встать с кровати и выйти из этой зоны в поисках Джереми. Я обнаружила его, сидящим за круглым столом, в центре комнаты. Он обхватил голову руками, потирая виски большими пальцами. От сдерживаемых эмоций у него слегка дрожали руки, а халат в районе плеч собрался в складки от напряжения в его теле.

― Джереми?

Он посмотрел на меня, и я увидела боль в его сапфирово-синих глазах. Голосом, погружённым в полное сожаление, он сказал:

― Мы не должны были заниматься сексом, Алекс. Что бы ни было между нами, я позволил этому зайти слишком далеко, в то время как ты всё ещё нуждаешься в помощи... ― его лицо приняло страдальческое выражение. ― Это было ошибкой. Я не смогу помочь тебе, если я ― виновник тех ситуаций, в которых ты боишься меня.

В его словах не было никакого смысла, и именно сейчас, оправившись от воспоминаний, я вспомнила, что испытывала к мужчине, сидевшему передо мной. Из-за слабости в теле я удивилась тому, что вообще смогла столько пройти. Душевной боли, которую я прочитала в его глазах, оказалось достаточно, она толкала меня дальше до тех пор, пока я не села на стол рядом с Джереми.

― Я не боюсь тебя, ― призналась я.

― Боишься, ― взяв меня за руки, он посмотрел на наши сплетённые руки и начал потирать мои костяшки большим пальцем.

Между нами возникла долгая пауза, никто не говорил и не двигался. С каждой секундой во мне росла тревога, я уже искусала все губы, и вот, наконец, он снова посмотрел на меня, и я почувствовала облегчение.

― Не думаю, что твой мужчина в капюшоне существует, Алекс. Я заметил закономерность, связанную с твоими воспоминаниями, которая тесно соединена с эмоциями, испытываемыми тобой. Это сходится с моим предположением, что всё-таки с тобой происходит, ― признался он тихо.

Ему нелегко дались эти слова, я видела это по выражению его лица и затуманенных виной глазам.

― Так что со мной не так?

Джереми улыбнулся мне, но улыбка не затронула его глаз, хотя он пытался.

― С тобой всё в порядке. Я заметил, что мужчина в капюшоне появляется только тогда, когда ты напугана или расстроена... или когда кто-то причиняет тебе боль, ― последние слова он произнёс шёпотом, и я сжала его руку, чтобы Джереми продолжил говорить.

Я ощутила его отстранённость, неуверенность в продолжение наших, только что обретённых, отношений.

― СиДжей причинил мне боль?

Его губы вытянулись в тонкую линию, и он покачал головой, отказываясь отвечать на этот вопрос. У меня разбилось сердце... не только из-за Джереми, но и из-за меня самой.

После очередного длительного молчания он сказал:

― Я поставил свой собственный диагноз, Алекс. Сейчас мне нужно решить, как к нему подойти. Однако если ты втянешь меня в проблемы из-за того, что между нами произошло, я буду вынужден прекратить свою работу. Я знаю, что могу помочь тебе, поэтому не могу так рисковать...