Сумасшествие как национальная идея

Александр ЦИПКО

СУМАСШЕСТВИЕ КАК НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ

Ушедший от нас Юрий Карякин был все-таки не прав, когда наделял сумасшествием только Россию 1993 года, Россию, сделавшую победителем декабрьских выборов в Думу симулякра от патриотизма Владимира Жириновского. Сумасшествие – наша главная национальная привилегия, до сих пор единственная национальная идея. Без сумасшествия мы жить не можем. Разве не является подлинным сумасшествием наша нынешняя всенародная радость от того, что превосходящий нас по экономической мощи более чем в 20 раз Запад стал нашим врагом, что многие на Западе нас не только боятся, но и ненавидят, что никогда, даже в годы холодной войны, не были так сильны в США антирусские настроения?

Сладость самоистязания

Чем сильнее любовь русского народа к Путину, чем больше наш президент ощущает себя царем, обладающим абсолютно непререкаемой властью, тем больше откровенного безумия демонстрирует новая «крымнашевская» Россия. Это и безумие нашего правительства, решившего в назидание Западу показывать на экране телевизора полуголодной России, у которой самая низкая в Европе минимальная заработная плата, в которой матери не знают, чем накормить ребенка, отправляя его утром в школу, как мы решительно давим тракторами тонны сыра, мясных изделий, ненавистных нам заморских фруктов, завезенных в Россию вопреки нашим окрашенным могильным патриотизмом контрсанкциям.

Это и безумие депутатов Думы, которые на глазах всего мира устраивают гулянья по поводу избрания Трампа президентом. А ведь многие из них, к примеру Вячеслав Никонов, с радостью объявивший на заседании Думы: «Трамп стал президентом!», прекрасно понимали, что после успешной операции, проведенной «зелеными человечками», после гибридной войны в Донбассе мы для американцев стали такой же страной-изгоем, как Северная Корея или Иран, что они законодательно зафиксировали. И поэтому радость нашей страны по поводу избрания Трампа президентом неизбежно превращает его в «друга Путина», вызывает к нему недоверие. В результате праздники с шампанским напоказ всему миру навсегда лишают Трампа возможности сделать что-то доброе для России.

Какой период русской истории ни возьми, в конечном счете убедишься, что страсть к саморазрушению и самоистязанию берет верх над потребностью созидания и благоустройства жизни. Самым наглядным тому примером является переход путинской России нулевых к эпохе «крымнашевских» побед. Все же самые верные последователи ницшеанства – не немцы, а русские. Для нас свобода – это прежде всего право на немыслимое, невозможное, абсурдное, на самое противоестественное, на разрушение условий не только развития, но и жизни вообще. Праздником нынешнего русского человека стала операция «зеленых человечков», убийство каких-либо шансов на процветание русской жизни, на прорывы, о которых говорит зачарованный собственной непредсказуемостью президент Путин. Запад в шоке, он, сохраняя верность здравому смыслу, не может понять, чего Россия сейчас добивается. Ведь нынешняя самоизоляция России подрывает не только условия для развития, но и условия для собственной военной безопасности. Русские сегодня счастливы, что Россия впервые в истории стала страной-одиночкой, что кольцо врагов России сжимается с каждым днем, что навсегда умерла возможность воссоединения великороссов, малороссов и белорусов.

В страсти к саморазрушению и самооскоплению, которая обуяла Россию во время так называемой русской весны 2014 года, ничего исключительного не было. Нет народа, которого бы иногда не охватывало безумие. Вспомним всенародную любовь немцев к Гитлеру или активную поддержку коммунистического проекта со стороны значительной части русского еврейства. Жена нашего семейного парикмахера дедушки Савелия, бабушка Сара, потерявшая всех своих родственников во время румынской оккупации Одессы, часто говаривала: «Я бы на месте мамы Левушки Троцкого сама задушила бы его, когда он был в пеленках». Смысл этой фразы я понял только тогда, когда, будучи в Израиле в 1991 году, имел возможность посмотреть фильмы об истории сионизма и еврейских трагедиях, которые показывают олимам, приехавшим на жительство в эту страну.

Дадим миру урок

Особенность нашего русского безумия состоит не только в том, что оно перманентно, но и в том, что ему придается сакральный смысл. Безумие с какого-то момента воспринимается как национальная ценность, как свидетельство силы русского духа. Русские философы верили, что наш народ покажет миру образцы всечеловечности именно потому, что у нас, говоря словами Федора Достоевского, мать и отец могут до смерти засечь дитя розгами, а русский мужик по пьяни вполне может сбросить беременную жену с печки.