Сумасшествие. Перезагрузка

И над городом августится
его выдох – туман. В горсти
задыхается, бьётся птица.
Отпусти.

24 июня 2017 г.

И с трудом перелистывая страницы,
По номерам растеряны части глав.
Хочется просто верить, что наши птицы
Где-то в сердцах, побитые возле клеток,
Не разучились летать, бескрылыми став.

04 июля 2014 г.

Простуженные города дымом гасят души
И сны обрушают тоннами до бела.
Ну, что остаётся под ребрами? Как быть нужной,
Среди обгоревшего множества лун дотла?

Потерями глупо мерить все сколы нынче,
Когда безвозвратно уходит тепло планет.
Под ребрами бьётся птица. Не глядя, выньте!
Под ребрами бьётся: «Остынь же!»
Прицел.
Рассвет.

25 марта 2015 г.

Эти птицы живут обречённо, ломают клеть —
Все железные лапы стойки и не по чём.
Я ищу пусть не ключ, но хоть меч, чтобы отпереть,
А жрецы говорят, что тут справиться только лом.

Они бьются во тьме, истязают свои бока,
И друг друга калечат остервенело, зло.
Они были там как в беспамятстве все века,
И теперь я ищу, чтобы что-то им помогло.

Выгрызают края решётки и рвутся прочь.
А жрецы говорят: «Там их место. Оставь, не жди.»
Я прошу им помочь, но я боли родная дочь,
Я их клеть. И во мне их отчаяние – дожди.

Моя кровь выжигает омут – они не пьют,
А взамен не дают гармонии – рвут нутро.
Я почти задыхаюсь, на шее зажат хомут,
Они рвутся наружу, рвутся отсюда прочь.

Там, где раньше спасала музыка – тошнота,
Где аккорды – теперь когтями в грудину бьют.
Я почти не пою. Во мне птицы и темнота.
Я почти не пою, но они за меня поют.

5 августа 2024 г.