Суматошные дни, или Невеста и олигарх

– Как видите, рискованные шаги не всегда приводят к успеху. Иногда результат получается прямо противоположный, – иронично произнёс олигарх. – Наш наивный гений слишком рано посчитал себя самостоятельным… и что получилось в итоге?!

Вера задумалась. Её собеседник не просто излагает свою историю. Нет, он предлагает вести дискуссию на предложенную им самим тему. Интересный тип интервью: человек не отвечает на вопросы журналиста и не ведёт монолог, но приглашает к разговору.

– Рано или поздно любому человеку приходится принимать собственные решения и совершать самостоятельные поступки, – высказала журналистка своё мнение. – Вы не задумывались над тем, почему учитель лишь пожурил ученика за нарушение своих требований? Возможно, профессор осознал личную вину за то, что случилось. Если бы он понемногу раскрывал глаза воспитанника на происходящее, то трагедии могло и не произойти.

Глава 3. Исповедь профессора

«Академик» сразу поведал Владимиру Николаевичу о своих сомнениях. Учитель нахмурился. Его ученик, видимо сам того не желая, вскрыл старую ноющую рану. И всё-таки промолчать сейчас нельзя! Между ним и его любимым аспирантом установились не только творческие, но и доверительные отношения. Редкий случай для людей, находящихся на разных этажах карьерной лестницы. Он мог утаить секрет от кого угодно, только не от «академика». Между ними не должно быть недоговоренностей, двусмысленности или фальши. Любая капля этой ядовитой смеси может стать началом конца творческого союза двух людей, создававшегося многие годы.

– У Веселова не было другого выхода, – сказал учитель. – Ты стал жертвой не обыкновенной интриги, но оказался в эпицентре многолетней войны. Он не мог проиграть ещё один раз. Это старая история, в которой во многом виноват и твой учитель. Человека никогда нельзя опускать ниже определённого уровня. Веселов же был унижен не раз.

– Не понимаю, о чём речь, – прервал монолог ученик. – Этот профессор не мог понести какие-либо потери по моей вине. Мы с ним находимся на различных пролётах карьерной лестницы. Как я мог унизить Веселова? Если он, конечно, не сошёл с ума, то должен прекрасно понимать: мои научные исследования не таят для него каких-либо угроз ни сегодня, ни в ближайшей перспективе.

Учитель смотрел в глаза юного учёного. Лёгкая усмешка тронула углы его губ. Наивность является ближайшей спутницей молодости – истина стара как мир. «Академик», человек уже проникший в глубины науки, изучивший все её законы и противоречия, всё ещё не может понять более простые вещи. Конфликты между людьми являются не только следствием личного отношения и даже не всегда столкновением интересов. Жизнь была бы устроена гораздо проще, если б всё происходило именно так. Только природа подлости многогранна, потому и неприглядные поступки людей не всегда прогнозируемы, а значит, молодому и талантливому человеку сложно избежать коварных ударов в спину.

– Я расскажу всё, без утайки, – начал профессор. – Только тебе придётся выслушать до конца, не перебивая и не вступая в дискуссию. Не обижайся, но твои выводы неверны. Для Веселова мой самый любимый аспирант не являлся основной целью, а только одним из сражений в давнем противостоянии.

Ученик внимательно слушал учителя. Тень таинственности не сходила с лица старого учёного.

– К большому сожалению, жизнь тесно связала меня с этим человеком, – продолжил он. – Учёба в одной и той же группе в студенческие времена была первым этапом нашего противостояния. Как я уже сказал, Веселов – очень посредственный учёный, но амбициозный и хитрый интриган. В те годы он также ничем не выделялся из нашей среды, а твой наставник был единственным ленинским стипендиатом на курсе. Однажды случилась очень неприятная история. В лаборатории пропало несколько дорогих микроскопов. Ключи от помещения, где всё случилось, были только у вахтёров. Они, естественно, полностью отрицали причастность к этому делу. Вторым подозреваемым оказался я. Мама в то время очень болела, в семье чувствовалась острая нужда в деньгах. Руководство учебного заведения пошло навстречу. Учитывая мою репутацию – лучшего студента и активного общественника, – они разрешили в порядке исключения твоему будущему учителю занять должность лаборанта. Впрочем, в подозреваемых лицах я пробыл совсем недолго, так как превратился в главного обвиняемого. По двум очевидным причинам! В отличие от сторожей университета мне была доподлинно известна стоимость каждого прибора, а кроме этого, маме ежедневно делали дорогие медицинские процедуры. Не дай бог кому-то когда-нибудь узнать, что это такое: ловить косые взгляды людей, которые ещё недавно восторгались тобой, писать ворох объяснительных записок и, самое главное, понимать, что выхода нет. Даже совсем маленького, в виде узкой щели. Ценные микроскопы пропали, а я нёс за них ответственность. Дело шло к моему отчислению из университета, когда случилось нежданное чудо. Приборы внезапно нашлись. Угадай с трёх раз, кто меня спас?