Сумеречное сердце

– Наверное, это мужчины из другого племени, – предположила Эсмина. – Ведь Кройн убил всех самцов из клана Гайды.

– Кто тебе такую чушь рассказал? – фыркнули сразу несколько сестер. – Он убил Гохра и с тех пор скрывался, потому что знал, что Гайда будет мстить. За те недели, что тебя не было, мы не то что на оборотней, даже на человеческие деревни не нападали. Кройн очень спешил, хотел успеть до снегов перейти северные горы. И вот мы застряли.

Что же такое получается? Гайдахан ей солгала? Но Ник ведь подтвердил, что мужчины-оборотни убиты. Они лгали ей оба? Или, может, вранье скрывалось в лживых словах ее сестер? Эсмина запуталась. Возвращение в клан казалось таким заманчивым, оно обещало решить все проблемы и избавить от вопросов, но она пробыла в статусе нового вампира не больше десяти минут и уже погрязла в сомнениях.

К счастью, вовремя появился Кройн, потому что еще немного, и Эсмина стала бы задавать терзавшие ее неудобные вопросы вслух. А так как сестры по-прежнему к ней не благоволили, их встреча могла бы закончиться чьей-нибудь смертью. Со всей вероятностью, проиграла бы Эсмина.

– В полночь мы выступаем, – объявил глава клана под всеобщее одобрение. – Но сначала закончим одно дело.

Его пылающий взгляд остановился на Эсмине.

– Ты снова с нами, я снял с тебя проклятие, остался лишь один ритуал, который окончательно убедит меня в твоей преданности.

Едва Кройн намекнул, что он в ней сомневается, Эсмина едва не разрыдалась. Все, что произносил создатель, воспринималось крайне драматично – либо с трагедией, либо с восхищением и ликованием. Да она все что угодно сделает, лишь бы он в нее снова поверил!

Видимо, Кройн прочитал в ее глазах то, что хотел услышать, потому что, не став дожидаться ответа, произнес:

– Убей первую жертву, напейся досыта, забери каждую каплю крови.

– Сделаю, господин, – с воодушевлением заверила его Эсмина. – Первый встретившийся человек – мой! Скорее бы наступила полночь!

– Не нужно никого искать, – хищно улыбнулся Кройн. – Мы поймали для тебя первую жертву. Несмотря на то что многие члены клана давно голодают, было решено отдать человека тебе полностью. Прими наш дар.

От такой щедрости Эсмина едва ли не расплакалась в ответ. Кройн умел делать ее сентиментальной. Она знала о таком ритуале. Для новичков всегда ловили первую жертву, которую новообращенный вампир убивал на глазах всего клана. Это было первое испытание. И хотя Эсмину нельзя было назвать неопытным вампиром, старая добрая традиция умиляла.

Голод проснулся моментально, она облизнула отросшие клыки и с жадностью уставилась на человека, повисшего кулем в сильных руках Кройна. Старый вампир глядел на нее с непонятным предвкушением. Будто он, а не она должен был сейчас отведать крови.

Когда сдернули мешок с головы жертвы, Эсмина не сдержала удивленного выдоха. Потому что Кройн держал Доминика Пятого, и колдун выглядел чуть лучше мертвеца. Его не кусали, но поколотили изрядно, видимо, без сопротивления чернокнижник не сдался. Один глаз едва выглядывал из-под набрякшего синяка, другой смотрел привычно дерзко – прямо на Эсмину. Рот колдуну тщательно завязали – боялись речевых заклинаний. Руки и ноги у него тоже были связаны.

– Где вы его поймали? – охрипшим голосом спросила она.

К вопросу хотелось добавить еще один, терзавший ее куда сильнее первого: что с Уилли? Если поймали Ника, значит, на деревню напали, хотя сестры утверждали, что атаковать оборотней в ответ они не собирались.

У Эсмины шла кругом не только голова. Весь мир плыл и бледнел перед глазами.

– Убей его, моя дурочка, – прогремел голос Кройна. – Докажи, что ты принадлежишь только мне.

Когда она подошла, Ник задергался, замычал. Он смотрел на нее с таким отчаянием, что ей захотелось вытащить кляп, чтобы услышать его последние слова.

Протянув руку, Эсмина взглянула на Кройна и, дождавшись кивка, выдернула скомканную ткань изо рта чернокнижника. Кройн и столпившиеся вокруг вампиры напряглись, ожидая колдовской атаки, но Ник будто их и не замечал. Он видел только Эсмину, и слова его предназначались лишь для нее:

– От жизни к смерти. И от смерти к жизни.

Для всех собравшихся сказанное прозвучало бессмыслицей, но Эсмину будто второй раз за вечер обескровили, а потом снова вернули жизнь, смысл и… память. Не всю, но вырвавшийся из недр забытья отрывок воспоминаний был подобен удару молнии.

Она уже слышала эти слова, когда-то очень давно, вечность назад. И говорил их ей тот же голос, с тем же оттенком, с той же страстью. Обладатель голоса любил ее, а она любила его.

Эсмина подошла так близко, как могла, осторожно взяла несопротивляющегося Ника за голову, запрокинула ее, открыв горло и стараясь не смотреть в глаза, которые ее искали. Зато она взглянула на Кройна. Старый вампир торжествовал, не подозревая, что в ответ на него смотрит смерть.