Сумеречное состояние

Одинокое Сердце на секунду растерялся. Действительно, у него не было никаких доказательств. И все же каким-то образом он знал, что именно Черное Пальто причастен к самоубийству его жены. Точно также Черное Пальто мог что-то сделать с его сыном.

— Прошу тебя, — повторил Одинокое Сердце не в силах добавить что-то еще.

— Ты дозвонился? — неожиданно спросил Черное Пальто.

Одинокое Сердце вздрогнул. Черное Пальто знал о его попытках дозвониться, и это неудивительно. Теперь Одинокое Сердце получил лишний довод в пользу своих подозрений относительно мальчика-калеки. Похоже, мальчик исчез не без помощи Черного Пальто.

Одинокое Сердце прикусил губу, сдерживая слезы.

— Что мне оставалось? Ведь я не хочу, чтобы сын… — дальше он говорить не смог.

— Нет, мой благородный друг. Ты хотел не только уберечь своего пацана. Ты хотел копнуть намного глубже.

И Черное Пальто повернулся к нему, заглянул в глаза. Одинокое Сердце передернуло. У него закружилась голова, затошнило. Он отступил на шаг, желая только одного: чтобы Черное Пальто отвернулся. Конечно, тот продолжал смотреть на него в упор.

— Звонки ничего не дадут, — сказал Черное Пальто. — Он тебе не поверит. Если хочешь, чтобы все получилось, надо лично встретиться, а не болтать по телефону.

Одинокое Сердце испытал шок. Черное Пальто встал на его сторону? Проникся его горем?

— Но разве такое возможно? — прошептал Одинокое Сердце. — Разве я могу увидеть…

— Если постараешься, — оборвал его Черное Пальто. — Заодно и проблема с твоим отпрыском разрешится. А теперь… проваливай. Если, конечно, не хочешь полюбоваться вот этим мальчиком, который сейчас отправится в далекий путь.

Черное Пальто тихо засмеялся.

20

Арсений продвигался сквозь толпу, вытекавшую из метро станции «Чкаловская», когда поймал себя на мысли, что наверняка еще больше напоминает робота, нежели все эти люди, что его окружали.

Не зря его неофициально вызвал шеф и поинтересовался душевным состоянием своего подчиненного. Было с чего. Арсений сам чувствовал, что выглядит слишком углубленным в свои проблемы, чтобы этого не замечали сотрудники, и чтобы это не сказывалось на работе. Он едва убедил шефа, что тот зря волнуется. Здоровье у него в порядке, в семье отлично, жена всем довольна, а сын — ну просто умница, таким можно только гордиться.

Все это, конечно, выглядело хлипким, и Арсений привел самый весомый аргумент: август, переутомление, хочется в отпуск. И шеф проявил милосердие: вызвал получить объяснения, а в результате сказал, чтобы Арсений написал заявление и готовился уйти на отдых через неделю.

От шефа Арсений отмазался, это да, но вот от себя он отмазаться не мог. Уже который день Арсений после работы ехал на «Чкаловскую» и прогуливался по Земляному Валу. Что-то происходило с Арсением, но никаких зацепок для объяснений не было, и потому он надеялся вновь увидеть тех, кто напомнил ему друга Диму и самого себя. Увидеть и убедиться, что это всего лишь двойники. Либо… узнать что-то иное.

Он даже перестал звонить Лере и предупреждать ее, что задержится по работе или потому, что Гена, недавно ушедший в отпуск и почему-то медливший с отъездом на юг, предложил ему куда-нибудь сходить. Арсению было уже не до этого, а жена ни о чем не спрашивала. Наверняка решила, что он завел себе любовницу, но почему-то молчала, то ли выжидая его собственного признания, то ли смирившись. Странно: когда Арсений действительно погуливал, Лера ничего не могла заметить и, естественно, ни в чем его не подозревала. Но сейчас, когда Арсению было не до женщин, он «превратился» в обнаглевшего муженька.

Арсений ни раз хотел поговорить с Лерой откровенно, но всегда этому что-то мешало. То Лера уже спала, когда он приходил, то ее не было, а когда возвращалась, спал уже Арсений. То он сам чувствовал, что не сможет довести начатое до конца и лучше вообще не начинать разговор. Не хватало моральных сил. В последнее время Арсений сильно переутомлялся, наверное, сказывалось нервное напряжение. Кроме того, он подолгу расхаживал по Земляному Валу, иногда уходил на соседние улицы и все для того, чтобы дождаться сумерек.

Чутье подсказывало, что именно это время суток каким-то образом влияло на все случившееся за последние недели. Именно в сумерках он наткнулся на пробоину в стене, а за ней на странный дом. В сумерках он видел и мужчин, так похожих на него и покойного Диму.

Арсений вновь потоптался у книжных лотков, прошел к Земляному Валу и начал свою инспекцию. Спустя полтора часа подступили сумерки. Арсений уже чаще оглядывался и настойчивей всматривался в лица прохожих. Он перешел на другую сторону, затем вернулся, в который раз двинувшись по направлению к злополучному ресторану. Захотелось войти, перекусить. Это желание плавно перешло в убеждение: ему пора прекращать с этими прогулками, просто забыть их, вычеркнуть из жизни. Это все равно ни к чему не приведет, и он это знает. Он лишь тратит время и нервы. Гоняется за некоей тенью.