Сумеречные боги

Если он вообще когда-нибудь о нем узнает, – зашептал тихий голосок в ее голове, но Зейлан заставила его заткнуться и, выйдя из тени, спустилась по фасаду, не желая заставлять Сибил и Райленда ждать дольше. Стараясь оставаться незамеченной, она крадучись пробиралась по улицам, постоянно избегая гвардейцев, патрулировавших весь город, ибо Нихалос был на волоске от того, чтобы погрузиться в хаос. Смерть короля Невана, неудавшаяся коронация Кирана, убийство Оноры и матери принца, в котором обвиняли ее, Зейлан, участившиеся нападения эльв и, наконец, усиление власти Олдрена и его брак с Валеской вызвали в городе множество волнений.

Среди населения Нихалоса произошел раскол, и это порождало страх, хаос и разруху. Сады были опустошены, фонтаны разрушены, и реки, протекавшие через город, больше не использовались. Олдрен же усмирял эти восстания только силой, что только увеличивало незащищенность населения и порождало дальнейшее насилие. Многие Неблагие фейри после наступления темноты баррикадировались в своих домах, поэтому Зейлан встретила лишь нескольких фейри, на которых не было официальной униформы королевской гвардии.

Словно тень, она двигалась по улицам, в которых теперь неплохо ориентировалась, хотя так и не поняла – да и, наверно, никогда не поймет, почему этот город был спроектирован таким странным образом. Повсюду переулки, которые либо заканчивались совершенно внезапным образом, либо уходили в пустоту. Одни дороги описывали дуги и полукружья, другие были прямыми, как стрелы. Она не раз запутывалась в этом странном клубке путей, но теперь могла найти дорогу к дому Сибил даже в кромешной тьме. Убедившись, что за ней никто не следил, Зейлан постучала. Мгновение спустя послышались шаги и глубокий голос:

– Да? – спросил Райленд из-за двери.

– Это я, – ответила Зейлан.

Раздался щелчок замка, и вскоре дверь открылась. Хранительница скользнула внутрь, где ее приветствовали приятное тепло пылающего очага и запах свежеиспеченного хлеба. Сняв плащ, Зейлан повесила его на крючок у двери.

– Тебя долго не было, – слова Райленда звучали как упрек, но за более чем четыре недели Зейлан узнала этого угрюмого фейри достаточно хорошо, чтобы понимать, что им движет лишь беспокойство. Тот же тон в голосе мужчины сквозил и тогда, когда они вместе с полуобгоревшим Кираном впервые оказались перед его дверью после того, как чудом едва спаслись из магического огня.

Зейлан взглянула на рослого фейри. Пепельно-русые волосы заплетены в косу, изящные черты лица резко контрастируют с твердыми мускулами на руках, которые появились благодаря работе в стекольной мастерской.

– Кое-что произошло.

В проеме двери, ведущей на кухню, появилась Сибил.

– Ты была на похоронах, да?

Зейлан уклонилась от понимающего взгляда Сибил. Хранительница пообещала двум фейри не подвергать себя опасности, но ноги сами собой понесли к тому месту, где народ прощался с Кираном.

– Я была осторожна.

Сибил недовольно скривилась. Длинные светлые волосы плавно ниспадали ей на плечи, обволакивая фигуру в форме песочных часов. Несмотря на свое нечеловеческое происхождение, Неблагая была одной из самых красивых женщин, которых когда-либо в жизни видела Зейлан. Несколько десятилетий Сибил работала в борделе Бриока, где за большие деньги продавала свое тело. Зейлан познакомилась с ней, когда Киран спрятал Хранительницу в этом заведении, и только тогда узнала, что принц и сам был клиентом Сибил. Тем не менее это было до того, как женщина ушла из бизнеса, чтобы создать семью со своим теперешним мужем Райлендом. Сибил отказалась от трав, препятствующих беременности, и Зейлан сквозь тонкие стены дома нередко слышала их с Райлендом тяжелое дыхание и стоны, когда пара предпринимала очередную попытку зачать ребенка.

– Он был там? – спросила Сибил.

Зейлан покачала головой:

– Нет, и, если честно, там вообще почти никого не было. – И этого она не понимала. Киран был хорошим: хорошим фейри, хорошим принцем. Почему же народ Нихалоса не понимал этого?

Сибил грустно улыбнулась, а потом сменила тему:

– Принесла травы?

Зейлан достала из сумки пакет, который забрала на рынке несколько часов назад. Ибо Сибил была мастером не только в искусстве соблазнения, но и в изготовлении лекарств и, дабы не вызывать лишних подозрений, сама готовила для Кирана различные травяные мази и снадобья.

Сибил забрала пакет.

– Садись, я принесу тебе поесть.

Зейлан повиновалась. Голода она не испытывала, но жизнь на улице научила девушку никогда не отказываться от пищи. Девушка села за круглый стеклянный стол у камина. Райленд, который недавно открыл собственную витражную мастерскую, сделал его сам, как, впрочем, и то множество ваз и горшков, что были расставлены по всей хижине и заняты цветами. Все в доме Сибил и Райленда было таким зеленым, стеклянным и чистым, что Зейлан чувствовала себя преступной нарушительницей. Потому что рядом с двумя фейри, похожими на ограненные бриллианты, она казалась самой себе куском черного грязного угля.