Сумеречные королевства

— Я предполагаю, что мне самому придется исполнить эту нелегкую роль. Дай-ка мне свою рапиру.

— Восхитительно, хозяин, — воскликнула Тень. — До скорого свидания…

Мезюм отпустил запястье Эвельф, чтобы схватиться за рапиру. Сестра опустила глаза и отпрянула, без сомнения, она решила, что я предал ее.

Пальцы сводного брата сомкнулись на эфесе. Рыцари затаили дыхание, не зная, что рассудок их сеньора уже обречен. На лице Мезюма промелькнуло неподдельное изумление, и Тень подчинила себе его сознание. Он заткнул дагу за пояс, затем нетвердым шагом направился к сестре.

Тень превратилась в сияющий росчерк. Мезюм пронзил сердце первого рыцаря. Его сосед потянулся к ножнам, когда рапира с влажным чавканьем вошла ему в левый глаз. Булькающий стон умер у него на губах, и он рухнул на пол, сопровождаемый удивленными взглядами оставшихся рыцарей. Они бросились в сторону кухни, обнажая шпаги. Тем временем я привлек к себе Эвельф.

— Шпаги в ножны, мессиры, — приказал я. — Ваш сеньор в моей власти.

— Магия… — бормотал, как заклинание, один из них.

— Опустите оружие или умрете вместе с ним.

Мезюм больше не шевелился, в его затуманенных глазах читался несказанный ужас. Оба его сообщника полагали, что поведение барона навеяно магией, и только магией, что именно по ее вине сорвался их заговор и что именно этой волшбы боялся мой отец: потому на его землях не было возведено ни одной академии.

Они еще колебались, когда страшный грохот эхом отразился в низких сводах коридора, ведущего в пиршественный зал. Оба рыцаря переглянулись, а затем убрали шпаги и преклонили колени.

— Простите нас, мессир Рошронд, — промямлил один из них.

— Я вас прощаю.

Горгульи уже рассыпались по кухням, и некоторые из них спешили к нам.

— Но пока люди, подобные вам, влияют на судьбу Ургемана, мы будем в опасности. — Я вырвал Тень из руки сводного брата.

Теперь между мной и двумя рыцарями стояли многочисленные горгульи.

— Убейте этих двоих, но пощадите его. — Я ткнул пальцем в Мезюма.

Эвельф отвернулась, плотнее прижавшись к моему плечу.

— Так надо. Ради королевства.

После полудня я обратился к людям Рошронда. Мой голос, усиленный магией Оршаля, звучал по всей поляне, опоясывающей замок. В полной тишине эти гордые люди, мужчины и женщины, собравшиеся со всех областей баронства, внимательно слушали меня. Я рассказал им о заговоре, который задумал сводный брат, поведал о тех обстоятельствах, что привели меня в Рошронд, о Школе Ловцов Света. Конечно, я не стал углубляться в детали, но я доверил им самое важное: свою мечту, искреннюю и безоглядную мечту, которая управляла всеми моими поступками, ставила во главе этих людей, заставляла унаследовать баронство Рошронд. Мечта выкинуть жанренийцев из нашей страны, отбросить их к горячим пескам пустыни Кех.

Присутствие полуночников воодушевило собравшихся. Да, эти люди боялись магии, но они понимали, что она необходима, чтобы противостоять тому колдовству, которое использовал Амрон, вторгшийся со своей армией в Ургеман. Они видели горгулий, они знали, что я не переношу дневного света, но это не имело никакого значения. Они нуждались в правителе, который поведет их к победе. А после предательства Мезюма я оказался единственным законным наследником славного барона де Рошронда, чье имя стало олицетворением воинской доблести.

Я также сообщил этим людям о том решении, которое мы приняли чуть раньше вместе с Оршалем, Эвельф и многими рыцарями баронства. Мы намеревались покинуть родовой замок и выдвинуться на запад, к болотам, окаймлявшим оконечность полуострова. Этот район снискал себе славу священного места, которым не мог завладеть ни один враг. Некогда литургийцы воздвигли там величественные храмы, надеясь обратить Ургеман в свою веру, но Рошронд сбросил святош в море. Мы превратим это место в крепость, в неприступную твердыню, которая окажется не по зубам Амроду. Сейчас же нам надо было объединить наши силы и ждать, пока остальные бароны королевства не осознают всю важность происходящего и не примут нашу сторону.

Новость вызвала бурю эмоций. Некоторые полагали, что болота станут нашей могилой — неприятелю даже не придется сражаться, болезни и голод сделают за них всю работу. Но другие, и это была большая часть собравшихся, сочли, что выбор верен, даже если он потребует огромных жертв.

Мы тут же отрядили конных гонцов, чтобы они разнесли эту новость по всему баронству. Толпа рассеялась, люди начали готовиться к отъезду, назначенному на следующий день.

Остаток дня я провел с Эвельф. Она рассказала, как Мезюм потихоньку лишил ее власти, как он мучил ее, чтобы сестра одобрила все принятые им решения и позволила управлять баронством по своему усмотрению. Лишь вмешательство Тени положило конец правлению нашего братца. Теперь он превратился в полного идиота и был заключен в темницу замка.