Сумеречные королевства

Оршаль потянулся к футляру из перламутра, висевшего у него на боку. Маг отвинтил крышку и наклонил футляр к земле. Танцор неловко выбрался из своей тюрьмы.

— Он одурманен, — холодным тоном прокомментировал действия малыша Оршаль.

Словно сломанная кукла, волшебное создание попыталось подняться на ноги. Оршаль зажал его голову двумя пальцами и поднес Танцора ко рту.

Когда тонкие губы полуночника обхватили крошечную ручку Танцора, на лице Аракнира появилась брезгливая гримаса. Гном напрягся. Взглядом я приказал ему не вмешиваться. Раздался сухой треск. Танцор дернулся и потерял сознание. С самым невозмутимым видом Оршаль вновь запихнул малыша в футляр и закрыл крышку.

Маг старательно пережевывал откушенную руку Танцора, и на его губах тотчас заплясали черные искры. Аракнир демонстративно повернулся к нам спиной и притворился, что рассматривает верхушку башни. Я же заставил себя следить за каждым движением челюстей полуночника. В конце концов он проглотил то, что находилось во рту, и поднес почерневшие губы прямо к замку. Он дунул один раз, затем второй. Искры рассыпались по поверхности двери. И тут прямо над замочной скважиной проявилась хрупкая фигурка. Танцор. До этого невидимый. Он был распят, приколот к дереву тонкими нефритовыми иглами.

— Если бы ты открыл дверь, — сообщил Оршаль, — он бы тебя убил.

Искры, управляемые дыханием полуночника, устремились к распятому Танцору будто бы крошечные паучки. Они рассыпались по всему его тельцу. Маленькая голова несколько раз качнулась из стороны в сторону, после чего бессильно упала на грудь. Танцор умер.

С циничной улыбкой полуночник обернулся к Аракниру:

— Вот видишь, по крайней мере страдания этого создания закончились.

— Да, ты прав, — бросил гном.

— Вы оба, помолчите, — прошептал я.

Дверь вела в широкий коридор, деливший весь этаж на две части. В конце коридора находилась лестница, по которой можно было спуститься на нижние этажи здания. В центре коридора, слева, виднелся проход, занавешенный бархатной портьерой гранатового цвета. Эвельф и Арбассен, держа оружие наготове и прижимаясь к стенам, осторожно двинулись по коридору. Я обогнал их и медленно приблизился к портьере. Аракнир поспешил за мной следом. Тишина, окутавшая башню, не давала мне покоя. Хотя от ее верхушки нас отделяло еще шесть этажей. Возможно, стражники в большом количестве обосновались выше, но сомнения не пожелали покидать мой разум. Я обнажил Тень и острием ее клинка очень медленно отодвинул край портьеры.

Мое внимание привлекли разобранная кровать и едкий запах только загашенных свечей. Проход привел меня в комнату, разделенную надвое тонкой перегородкой из отполированных роговых пластин. Даже в полутьме я видел прихотливый изгиб винтовой лестницы.

Мои нервы были напряжены до предела, я сделал первый шаг и остановился, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Аракнир по-прежнему не отставал, сейчас он крался вдоль стены, тянущейся слева от меня. Гном, как и я, сразу же заметил характерный запах только что погашенной свечи. Еще недавно в этой комнате кто-то был, и этот неизвестный слышал, как мы открыли дверь, ведущую в башню. После чего предпочел исчезнуть.

В совпадения я не верил. Тот, кто задул свечу, хотел спрятаться или выиграть время.

Взглядом я спросил совета у Аракнира. Он указал мне глазами на винтовую лестницу. Я был согласен со своим товарищем и, зажав Тень в руке, подошел к первым ступеням.

— Что ты обо всем этом думаешь? — прошептал гном.

— Почему-то мне кажется, что он все еще в комнате.

— А на мой взгляд, он убежал. — Аракнир ткнул пальцем в лестницу.

— Нет, он все еще здесь.

— Огр?

— В этом я сомневаюсь.

— Полуночник?

— И не он. Возможно, слуга. Давай найдем этого загадочного человека. Он может быть нам полезен.

Мы без труда обнаружили убежище неизвестного. Он прятался в шкафу. Выбравшись оттуда, мужчина, вытаращив глаза, бросился к нашим ногам.

— Смилуйтесь! — закричал он. — Пощадите!

— Молчи, — велел я.

Кончиком рапиры я коснулся его подбородка, заставляя поднять голову.

— Сенешаль…

Невзирая на осунувшуюся физиономию, грязные волосы и растерянность, притаившуюся во взгляде, я сразу же узнал его. С нашей первой встречи в галерее сенешаль сильно постарел. Я помнил, как он явился на Ассамблею. В сопровождении личной стражи чиновник пришел простить помощи у Магической криптограммы. Именно он сообщил нам о начале вторжения жанренийских и кехитских войск.

— Смилуйтесь, мессир, — взмолился он дрожащим голосом.

Облаченный в скромное блио[10], из-под которого выглядывали худые, молочно-белые ноги, сенешаль нервно озирался по сторонам.

— Успокойся. Что ты здесь делаешь?

— О мессир… Меня вынудили. Они держат меня здесь… чтобы я подписывал все необходимые декреты. Я… я подчинился, у меня не было выбора.

— Они здесь?

— Да, мессир. Наверху, — сказал лорголиец и указал пальцем на потолок.

— Стража?

— Ой, мессир… их много, несколько десятков солдат, может быть, больше. Серые огры. Скорее покиньте эту башню, мессир. Последуйте моему совету и покиньте ее, пока они не заметили вашего присутствия.