Сумеречные королевства

Наемник уже отошел от распростертого тела, чтобы вернуться на пост. Я еле сдержал ругательство, готовое сорваться с губ. Непреклонность минотавра вынуждала меня импровизировать. Я подкрался к небольшому ромбовидному окну и выглянул на улицу, чтобы осмотреть фасад дворца. Карниз в три дюйма шириной — он позволит мне добраться до соседних окон. Высокая стена скроет меня от глаз гостей и слуг.

Извернувшись, я пролез в окно и ступил в пустоту. Неровности камня позволили мне ухватиться за них и сохранить равновесие: я начал очень медленно продвигаться по карнизу. Вжавшись в стену, я делал крошечные шажки, преодолевая те двадцать локтей, что отделяли меня от парапета ближайшего балкона. Наконец я оказался на балконе и ввалился в спальню кехитского посла.

В огромной комнате центральное место занимала большая кровать с пологом из модеенской ткани. Плющ медного цвета обнимал верхушку балдахина и терялся где-то под потолком. Дары, принесенные гостями, были сложены в углу, освещенном слабым отблеском луны.

Я запустил руку в самое интимное место статуи. Механизм, установленный Лацци, сработал без сучка и задоринки. Открылся потайной ящик, и я осторожно извлек эргастул. Внутри куба слабо поблескивали изображения горгоны и Опалового, пойманные взглядом сатира. Я тут же прикрыл эргастул шелковым платком и задался вопросом, как же мне теперь выйти отсюда. Волшебный куб был слишком громоздким, чтобы я смог пройти с ним по карнизу. В конце концов я решил обвязать его импровизированными веревками, изготовленными из простыней, и спустить вниз, на землю. Сам я выбрался из спальни тем же путем. Стоило мне поставить ногу на твердую почву, как на мое плечо обрушилась чья-то тяжелая рука. Я подскочил от неожиданности, крутанулся на пятках и выставил кулаки.

Лацци насмешливо хмыкнул и сграбастал меня в объятия:

— Не сомневался, что найду тебя именно здесь, — выдохнул он.

— Где ты пропадал?

— Я не сумел разыскать тебя в толпе. И тогда не придумал ничего лучше, как побродить под окнами спальни набоба.

— Джечети застрял наверху. В компании минотавра. Пойду позову его. А ты оставайся здесь.

— Поторапливайся, гости уже собрались у фонтана. Речь Каэзарима не заставит себя ждать.

— Если я вдруг не вернусь, действуй сам. — И я ткнул пальцем в эргастул, стоящий у наших ног.

Я уже почти обогнул дворец и намеревался переступить порог центрального входа, когда мой взгляд остановился на такой знакомой фигуре. Я прищурился и ощутил, как у меня по спине побежали мурашки.

Джецца. Никаких сомнений. Этот вор, которого я некогда лично принял в гильдию, стоял, небрежно опершись на огромный глиняный кувшин и время от времени косился в сторону квадратного двора, где курили трубку и распивали вино несколько лакеев. Чтобы получить лучший угол обзора, я притаился за стволом пальмы.

Только что к Джецце присоединилась женщина, нежная, соблазнительная Яссина. Эта красавица, облаченная в темно-синее платье, оставлявшее обнаженными плечи и спину, за прошедшие годы совершенно не изменилась. Именно такой я ее помнил: диковатая девица с решительным выражением на хорошеньком личике, длинные золотые волосы — которые она никогда не желала стричь, — мятежными прядями ниспадают ниже талии. Роскошная грива жестокой и несгибаемой воровки, которую не смог обуздать ни я сам, ни наша гильдия.

Эта парочка непринужденно беседовала, словно два гостя, уставших от сутолоки праздника и ищущих уединения, но при этом и мужчина, и женщина не переставали бросать настороженные взгляды на кехитского стражника, стерегущего ворота, которые отделяли двор от пристани, предназначенной для хозяйственных нужд.

Внезапно воры затеяли ссору, лакеи рассеянно наблюдали за скандалом, набиравшим обороты. Яссина получила от своего приятеля звонкую пощечину. Она упала на колени и разрыдалась. Стражник, присутствующий при этой сцене, вознамерился приструнить разошедшегося гостя и перехватил руку Джеццы, уже занесенную для очередного удара.

Все дальнейшее происходило настолько быстро, что я даже не успел вмешаться.

Пока оба мужчины молча боролись друг с другом, Яссина проворно вскочила на ноги и обнажила кривую саблю, висевшую на поясе у кехита. Оружие с тихим свистом обрушилось на шею стражника. Отрубленная голова еще катилась по земле, а Джецца уже поднимал тяжелую бронзовую задвижку, запиравшую ворота. Где-то у меня за спиной раздался звонкий голос набоба, перекрывающий гул толпы.

Я колебался не больше секунды.

XVI

Разомлевшие гости с грехом пополам добрались до сада, дабы послушать торжественную речь хозяина. Набоб взобрался на помост, увитый цветами, и широко улыбнулся, призывая публику к тишине.