Сумеречные сказки

Скрылся в чащобе от его лучей Хозяин Зимы, довез кошку и волшебницу до границы, за которой начинался их родной лес, ссадил на землю и сказал:

— Ну, теперь пора мне вернуться: день наступает. Спешите домой, прогоните Черную Немочь!

— Но мы не нашли огнецвет! — всплеснула руками девушка.

Улыбнулся ей всадник, запустил руку за пазуху, достал ярко-алый цветок.

— Держите, вот ваш заповедный цветок. Только ни к чему ехать ко мне всякий раз, когда нужда настанет. Любой чародей может вырастить его у себя.

— Как же это возможно? — удивилась серая кошка.

— Возьмите горшок, насыпьте туда углей и зажгите — или поставьте туда свечу. Бросьте сухих цветов зверобоя и листьев мяты и скажите: «Распускайся, огнецвет. Где ты есть, печали нет».

— Замечательно! — волшебница обрадовано захлопала в ладоши. — Огромное спасибо!

— Доброй дороги! — мяукнула кошка. Хозяин Зимы поворотил своего коня, поднялся стылый ветер, и в облаке тумана повелитель Леса По Ту Сторону Ночи возвратился к себе домой.

А волшебница и кошка вернулись к себе. Злые чары снова было набросились на девушку, но с нею был огнецвет — и тоска развеялась. Вошли хозяева в дом, высоко подняла заповедный цветок волшебница — испугалась, закричала Черная Немочь, зашлась злобным клокотом, оттолкнула их да и убежала далеко-далеко, за синие горы, за быстрые реки.

Но иногда она появляется неподалеку, и тогда волшебница и кошка делают так, как научил их Хозяин Зимы: насыпают в горшок углей, зажигают их, бросают зверобой и мяту, читают заклинание — и огненный цветок раскрывает свои ярко-алые лепестки.

И Черная Немочь уходит ни с чем от дома, где распускается огнецвет.

Волчья пляска

Давным-давно на окраине одного древнего леса стояла деревня. Жили там почти обычные люди. Они отличались лишь тем, что умели превращаться в животных. Одиннадцать месяцев в году они просыпались по утрам, стряпали себе еду, хлопотали по хозяйству, занимались делами и вечером ложились спать. Но в середине сентября, после равноденствия, в них просыпалась тоска. С севера прилетали холодные ветры, листва желтела и падала с деревьев, все слабее грело солнце. С первых дней октября жители деревни уже не просто тосковали — они слышали Зов и следовали ему. Каждую ночь они превращались в зверей и птиц и уходили в лес танцевать на зачарованной поляне. Одни — суровые волки, другие — стройные рыси, третьи — хитрые лисы, четвертые — вольные кошки, пятые — благородные олени, а еще приходили зайцы, белки, совы, голуби, соловьи, вороны и даже воробьи и мыши. Никто ни с кем не враждовал, ведь каждый прежде всего оставался человеком.

В той же деревне жила девушка. Каждый вечер, когда сгущались тени, она превращалась в серебристо-серую волчицу и убегала в мрачный лес. Быстро несли крепкие лапы по неприветливой голой земле и корням безмолвных деревьев, подернутым первым морозом. Вольно мчалась волчица, и одна Луна наблюдала за ней. Долго гуляла она, но, как и соседи, неизменно прибегала на заповедную поляну. Собравшись, звери и птицы начинали пляску во славу Зимы, и серая волчица тоже приседала, прыгала и выла, как умела, вместе со всеми.

Но в тот год пошли недобрые разговоры. Все чаще деревенских жителей видели в компании рыжего парня, который плясал на поляне в шкуре лиса. Однажды он пришел и к серой волчице и сказал:

— Давай больше не будем ходить в лес. Ну что это за дело — по ночам шастать в глухой чаще и до рассвета прыгать! Ну какой нам толк? Я уже поговорил с половиной деревни, и все меня поддержали! И ты послушай. По ночам надо спать, а не падать днем от усталости, когда дела ждут.

Волчица глянула на парня темными глазами, встряхнула темными волосами и возразила:

— Что же ты предлагаешь сделать с Зовом, который звучит в нашей крови? Он такая же часть нас, как способность менять обличия.

— Не слушай его, вот и все, — отмахнулся парень. — Мы же люди, а уж потом животные. Да и кто Зовет? Зачем ему наши пляски? А может, никакого Зова и нет, мало ли чего не померещится. Осенью уныло, оттого и берет тоска.

— Так значит, ты хочешь знать, чей Зов мы слышим? — спросила волчица. — Хорошо, я выясню это.

— Постой, куда ты! — вскричал лис.

Но волчица, облачившись в свою серую шкуру, уже убежала в лес.

Взошла полная Луна, и мрачный лес заискрился серебром. Серая волчица чутко принюхивалась к тысячам запахов и слушала тысячи голосов. Луна указывала путь, и путешественница следовала за ней. Поначалу ее никто не тревожил, но незаметно в душу заползла тоска. На этот раз зачарованная поляна осталась в стороне, давно миновали знакомые места, впереди чернели чуждые деревья.

Серая волчица остановилась и беспокойно огляделась. Лес вокруг оставался безмолвным. Но что же это?

— Иди, иди, не бойся, смелей! — звали ее. — Вперед, за Луной! К нам, скорее к нам, мы ждем тебя! Ты уже идешь к нам, не противься, у тебя нет иной дороги, вперед!

Путешественница задумалась, тряхнула головой и сбросила с себя волчью шкуру. Не понравились ей слова Зова, хотела она идти своим путем.