Сумеречные тени. Книга III

-Амадей. Я не знаю, в каких ценностях ты вырос и как сложно ты будешь привыкать к новой морали. Я не знаю, через что тебе пришлось пройти. Но ты выжил. Ты выжил, и я понимаю, что в тех условиях не сломаться в чём-то невозможно.

Вампир не поднимал взгляд, но и руку не забирал.

-Я не прошу безоговорочно верить мне, да и не получится, - мягко сжал я его слегка расслабившийся кулак, - ты многого не знаешь обо мне, я о тебе, но когда я не выпил тебя, а забрал оттуда, то в какой-то мере заключит договор на заботу о тебе.

-Н-на заботу обо мне? - в голосе Амадея прорезалась хрипотца, - не понимаю...

-В Либменсе у нелюдей есть негласное непреложное правило. Если ты обращаешь кого-то, то должен заботиться о нём, пока он не сможет станет достаточно сильным, чтобы жить самостоятельно, - начал я, чувствуя, что подобный разговор уже имел место быть не так давно, - если ты встречаешься с брошенным, то тут обычно два варианта: или съесть, или взять под опеку. Можно ещё пройти мимо, но этот вариант выбирают редко.

-Почему? - вампир несмело поднял на меня ярко-голубой взгляд.

-Потому что кто ж согласится упустить такой лёгкий и вкусный ужин, - хмыкнул я, демонстрируя клыки.

-Но ты меня не съел... - голос у парня дрогнул, - почему? Ведь было бы проще...

-Не смог поступить иначе, - пожал плечами я, - можешь смеяться, но мне показалось несправедливым, что ты так и не познал, что значит быть вампиром, какого это, когда ты видишь в ночи на многие мили, не обзавёлся обострённым обонянием и слухом. Не практиковал магию.

Однако, Амадей не смеялся.

-Я ничего из этого не могу и никогда не смогу. Я дефектный, поэтому меня и продали. Чтоб принёс хоть какую-то пользу, чтоб помог...

Дыхание парня сбилось, его сердце пустилось галопом. Он смял рубашку на уровне груди, собирая ткань в кулак, и внезапно начал задыхаться. На его лбу выступил холодный пот. Он согнулся, хватал ртом воздух и никак не мог восстановить дыхание.

-П-прости, мне нельзя, нельзя об этом рассказывать. Никому. Никому. Прости.

Амадей дрожал словно осиновый лист и цеплялся левой рукой за меня, а правой словно пытался успокоить бешено стучащее сердце.

-Тихо-тихо, не надо ничего рассказывать, - я успокаивающе погладил его по спине, -дыши медленно, дыши, всё хорошо.

Постепенно стук сердца парня стал замедляться, дыхание выровнялось, но лоб и шея были мокрыми.

-Прости, - тихо повторил он, закрыв глаза.

-Ты совсем без сил, отдыхай, - слегка пожал я вцепившуюся в меня руку, - не думаю, что ты сможешь сейчас принять ванну...

В ответ на это Амадей медленно качнул головой, не открывая глаз.

Попросив подождать немного, я принёс смоченное тёплой водой полотенце и помог вампиру обтереться, незаметно стараясь нащупать нитку заклинания или проклятия. Кто-то запрещает ему затрагивать определённую тему. Жаль, что я невежа в подобного рода вещах. Мне не удалось найти ничего похожего.

Уложив отключающегося парня, я накрыл его одеялом и, оставив стража — прозрачную кошку — вышел из комнаты. Мне нужно было обсудить только что случившееся с Аттенаис. Его заявление о своей бесполезности не просто недостаток информации. Ему кто-то внушил это, кто-то, кому было выгодно продать молодого вампира. Кто-то, кто запретил ему упоминать о себе. И ещё... он откуда-то знает, как я выгляжу на самом деле.

Амадей

Притворившись, что сильно устал и засыпаю, я почувствовал, как Сирис укрыл меня одеялом и тихо вышел.

Закрылась дверь комнаты. Полежав в одной позе ещё несколько минут, я с трудом перевернулся на бок и подтянул рукой бесполезную ногу, ложась устойчивее.