Сумеречные Врата

Ренилл задумался. Варианты, один за другим, мелькали в голове. Только одно казалось отдаленно возможным, причем «отдаленно» было самым подходящим словом.

– У меня есть друг, - осторожно сказал Ренилл. - Неподалеку. Там мы сможем найти приют, но самого низкого сорта.

– Мне все равно, какого он сорта.

– Может быть, тебе не все равно. Мой друг - Безымянный.

Глаза Джатонди стали круглыми. Она молчала.

– Безымянные - такие же люди, как все, если не считать неизбежной нищеты,- продолжал Ренилл.- Одни заслуживают восхищения, другие отвратительны, большинство где-то посередине - все как всегда. Я бы ни за что не решился предложить это другому авескийцу. Но ты умна и великодушна. Кроме того, ты - Лучезарная, а эта каста ничем не может осквернить себя.

– А кроме моей Лучезарности, имеется еще и прогрессивное вонарское образование, - сухо заметила девушка. - Хорошо. Веди. Подышу воздухом Безымянных.

Ренилл скрыл изумление. Не ожидал, что она согласится. Но теперь, получив согласие, оставалось только надеяться, что он вспомнит дорогу через путаницу переулков Старого Города к хлипкой калитке с гладким диском, отмечающим вход в убежище Безымянных.

Ренилл вывел Джатонди сквозь пролом в стене прямо на широкую площадь Йайа, и дальше - в тенистый переулок, где перешептывались пораженные зулайсанцы. Все горожане высыпали на улицы, возбужденные и на удивление тихие. Они собирались кучками, но взволнованные голоса звучали сдержанно, словно говорящие ощущали присутствие божества.

Ему удалось отыскать дорогу. Завидев блеск тусклого светильника над воротами, Ренилл остановился. Ввел девушку в калитку, и в ноздри ударили знакомые запахи.

Навесы, палатки, шалаши, костры, кучи мусора: все как ему запомнилось.

Ренилл торопливо пробрался к одному из навесов, и тут ему навстречу бросилась мальчишеская фигурка.

Тощее тельце, космы черных волос, большие темные глаза.

– Высокочтимый вернулся, как обещал, - заметил Зеленушка. - Он пришел научить меня читать.

– Боюсь, что не…

– Я знаю, Высокочтимые всегда держат слово.

– Я и не думал обманывать, но…

– Они не придумывают оправданий, отговорок, не тянут и не уклоняются, - продолжал мальчишка. - Вонарцы, понятно. Высокочтимый исполнит свое обещание, данное тому, кто спас ему жизнь. Иначе пострадает вонарская честь!

– Я не забыл о своем обещании, Зеленушка…

– Есть в мире справедливость!

– Но сегодня я пришел сюда не за этим.

– Вот вам и вонарская честь! Тьфу! - Зеленушка сплюнул.

– Сегодня мне нужно убежище…

– Опять!

– А потом, я знаю одного человека, который научит тебя читать. Гораздо лучше меня.

– Слова!

– Правдивые слова. Можешь поверить. Помоги мне еще разок и не пожалеешь. Если, конечно, Шишка не про ведает. Она здесь?

– Шишка-то? - мальчишка ухмыльнулся. - Она свое получила. После того, как ты сбежал, попалась с краденой запиской в руках, и палочники - он произнес жаргонное словечко, обозначавшее городскую полицию, - кинули ее гнилые кости в тюрягу. Там ей и догнивать. И Зуда отправился туда же, он ведь тоже вор. А я остался, собираю месячную плату со всех семейств, и с собственной семейки тоже. И мы все едим от пуза. Рис со спикки, физалии, сладкие орешки - что душе угодно!

– А что Слизняшка?

– А что Слизняшка? - Зеленушка злорадно рассмеялся. - Тоже лопает. Но я заставил маленького обжору таскать воду, собирать растопку и чистить горшки, как все. Хнычет, но работает.

– Однако этой ночью…

– Это да! - У мальчика загорелись глаза. - Вы видали? Я-то видел! В жизни не забуду! Меня до старости будут умолять рассказать, как на моих глазах меньшие боги уносили Аона-отца обратно в Ирруле.

– Надо полагать.

– Они ушли, все боги ушли! Вся ЗуЛайса видела, как они ушли. Теперь все переменится, все будет по-другому. И я это видел!

– Это точно.

– А еще на улицах говорят, что пали стены ДжиПайндру. Неужто правда?

– Правда. Зеленушка, понимаешь, мы очень устали и…

– Старики всегда устают! Хоть мир перевернись, а старикам лишь бы поспать. Ладно, брат Высокочтимый, в хибаре Шишки найдется место для тебя и твоей девчонки. Она-то не бледнокожая вонарочка, сразу видно. Из наших, и Безымянная, раз пришла сюда. - Сестра, - мальчик обратился к Джатонди, - ты пришла с моим братом Высокочтимым и тебе здесь рады. Давай пожму руку.

Джатонди замерла, и только взгляд мгновенно метнулся к Рениллу. Словно во сне, она медленно протянула руку. Зеленушка обеими лапами схватил ладонь девушки и от души потряс. Вдруг его взгляд упал на золотой знак Лучезарных, свисавший с ее зуфура, и глаза у мальчишки стали квадратными.

Врата закрылись, и в Святыню Ширардира вернулась тьма. Гочалла еще несколько мгновений не отрывала взгляда от арки, за которой только что померкло великое Сияние. Они ушли, все ушли. Но прежде, чем удалиться, Они каким-то образом дали понять, что ее просьба исполнена. Теперь измученной женщине хотелось только сна и покоя.

Но время отдыха еще не пришло.