Сумеречный мир

Глеб и Сава наконец зашли в приемную и первым увидели Егора, замершего в дверях своего кабинета и буркнувшего:

— Опаздываете.

— Моя любимая целительница никак не могла со мной расстаться… — в очередной раз рассмеялся довольный Сава, вызвав у меня неприязнь.

Глеб отметил мое состояние, бросил короткий взгляд на своих друзей, коробку на столе, потом мне в глаза посмотрел. Серые глаза сузились. Нахмурился. Я ощутила его досаду и легкое, едва уловимое сожаление. Несомненно, проницательный волк понял: не предназначавшийся для моих ушей разговор «про баб» я слышала. И о моем злополучном походе в ресторан с Эриком Келем наверняка вспомнил. Тот, уже почивший волк-ловкач тоже действовал по правилу, озвученному Савой. Даже невольно передернулась от воспоминаний.

— Привет, моя спасительница! — пробасил тигр, улыбаясь во весь клыкастый рот.

Я растянула губы в подобии улыбки:

— Здравствуйте.

Тоже увидев коробку, Сава не забыл отпустить комментарий: — Ого, красавица, растешь, тебе уже подарки дарить начали…

Первым делом подняла щиты, чтобы мои эмоции не прорвались наружу, став достоянием членов совета клана. Невольно скрипнула зубами, уж слишком со скабрезным намеком прозвучал его комплемент, и ответила, посмотрев на Егора:

— Нет, Савелий Олегович. Эту коробку Егор Михайлович забыл на моем столе.

Хмурый дернул головой, словно его ударили, всего на долю секунды ощерился в злом рыке и мгновенно оказался возле стола:

— Что опять не так? — оглушающее зло прошептал. — Тебе же понравилось?! — Затем, похоже, вспомнив, что мы не одни, рыкнул. — Хорошо, вечером поговорим и…

Я стиснула кулаки:

— Боюсь, не смогу составить вам вечером за ужином компанию, Егор Михайлович!

— И почему же? — в леденящем душу скрипучем голосе, который он выдавил из поврежденного горла, прозвучало откровенное предупреждение.

— Потому что не готова, пока, чтобы меня танцевали, — холодно ответила я, не вняв голосу разума.

Егор мучительно долгую минуту сканировал меня взглядом, а я довольно остро ощущала его ярость, причем впервые у этого бесчувственного мужчины. Затем он, гневно блеснув глазами, сделал шаг к столу, заставив меня вздрогнуть от страха, схватил коробку и с силой воткнул в корзину для бумаг рядом со шкафом.

— Ну, нет, так нет, — бесстрастно произнес Хмурый и не спеша покинул приемную, хлопнув дверью перед носом Савы так, что на рыжую бедовую голову того посыпалась штукатурка, а я автоматически пригнулась.

— Ох, и трепло ты, Закурский, — неодобрительно хмыкнул Глеб, — сколько раз говорил, бабы тебя погубят.

— А я что? — выразил недоумение тигр, слегка сконфуженно посмотрев на меня.

А я без сил опустилась на стул. Почему, ну почему светлая полоса в моей жизни даже дня не продлилась? Ведь так несправедливо! От разочарования и обиды расплакалась, благо никто не видел. Достала смятую коробку, расправила, проверив цело ли пальто, спрятала на нижней полке в шкафчике. Выбросить такую красоту на помойку у меня рука не поднимется. Разве можно? Егор купил… для меня, а потом в мусор… не отдам! Лучше пусть в приемной хранится…

День прошел абы как, в атмосфере неловкости и взаимного непонимания. Мне мучительно хотелось коснуться Егора, стоило оказаться рядом с ним по служебной надобности. А вот он вел себя подчеркнуто равнодушно, тренируя мою выдержку, чем расстраивал еще сильнее. Но сдаваться первой я не собиралась, в конце концов, мог бы опровергнуть мои подозрения, ведь тоже слышал разговор своих друзей. И тем не менее, я пребывала в сомнении: правильно ли поступила. Что делать теперь?

Глава 21

Я расстелила на рабочем столе Егора белоснежную салфетку и поставила тарелку с маленькими вкусными канапе и объемистый чайничек с горячим чаем, зная о его проблемах с горлом.

— Хочешь, чтобы я стал толстым пузатым котом? — хмыкнул Егор, глядя на поздний завтрак.

— Нет, просто ты не ел с утра, а это неправильно. Так ты станешь худым и немощным котом, а в вашем мире слабым сам знаешь как приходится.

Сделала шаг назад, но он придержал меня за бедро и, словно этого мало, чтобы поймать меня в ловушку, заглянул в глаза:

— А сахар?

Я сглотнула, чувствуя, как от его ладони по телу предательски разбегается горячая волна, и хрипло ответила:

— На блюдечке три кусочка лежат, как ты любишь…

Неделю, прошедшую после моего отказа от приглашения в ресторан, я без необходимости близко не подходила к Егору, общалась исключительно по рабочим вопросам или «о погоде», но при этом не могла не заботиться о его насущных нуждах. Глава часто забывал о еде и отдыхе, но о делах клана и его конкретных представителях думал постоянно. Иногда, только потому что я приносила и ставила перед ним тарелки, он прерывался на быстрый перекус.

Мы больше не заводили разговоров на отвлеченные темы, но стоило мне зазеваться и оказаться в зоне досягаемости, Егор сам касался меня и не только. Словно приручал к хозяйской ласке, привязывал… И самое невероятное: я действительно привыкала слишком быстро.