Сумеречный мир

– Да, правда.

– И вас было, как обычно, десять? Но прошли Стену только двое, так?

Ох, не к добру подобные вопросы, не к добру. Снова неуверенно посмотрела на Егора, размышляя: можно ли на него рассчитывать в качестве поддержки от слишком дотошного мага?

– Так. Прошли только я и молодой мужчина. Но его убили… почти сразу. Как и меня в сущности.

Алекс махнул рукой, словно отметая не интересующие его факты.

– Твое мнение: почему вы смогли пройти?

– А мы с вами вот так сразу на «ты» перешли? – едко спросила мага.

Темный от щетины подбородок Алекса дернулся. Он выдержал паузу и, взирая на меня с высоты своего немаленького роста, призвал:

– Нам с вами, Ксения, политесы разводить совершенно ни к чему. Надеюсь, вы не против отбросить формальности, тем более, общаться придется много.

– Это в связи с чем? – внутри у меня все вибрировало от напряжения.

Егор сделал пару шагов ко мне и оказался очень близко, окутывая приятным, пряным ароматом. И рысь моя странно себя повела: заелозила внутри, словно заискивая перед сильным, понравившимся ей самцом. И даже скрежещущий голос не вызывал у нее недовольства, наоборот – приятное тепло разливалось по телу:

– Наша компания, помимо коммерческой деятельности, занимается созданием и производством оружия, различной техники, исследованиями… многим занимается. Твои знания о том мире могут помочь нам решить ряд вопросов. Есть вероятность, что какие-то мелочи, для тебя не существенные, помогут нам осуществить прорыв.

– Но я всего лишь аудитор… бумажный работник. Я не…

– Не важно, кем ты была там, главное – сама видела, пользовалась приборами, летала, ездила… Ты образованна, значит – многое изучила, вполне возможно, не осознаешь ценности своих знаний.

Я не без трепета посмотрела в холодные янтарные глаза, помедлив мгновение, с грустью спросила:

– Ты поэтому меня пожалел, когда узнал? Из-за «светлости»? И у себя оставил, запретил обижать своим… – судорожно сглотнула, чувствуя вот-вот готовые выступить от несправедливости слезы.

– А с Михалычем, я вижу, вы на ты?! – весело заметил Алекс Кох.

Никто из нас не обратил на него внимания. Егор пристально смотрел на меня, а я пару раз моргнула, чтобы сдержаться и не расплакаться. Наконец он тихо, оберегая горло, произнес:

– Нет, от своих долгов я не отказываюсь никогда. Но не привык разбрасываться ценными кадрами, возможностями, вещами. И не считаю, что поделиться знаниями о своем мире будет непосильной задачей для тебя. Ты поможешь нам, а значит и себе лично. Ведь я принял тебя в свой клан, дал защиту, кров, работу. Неужели тебе трудно поговорить с Алексом?

Закусив губу, бросила короткий взгляд на мужчину, напоминающего ворона-перевертыша, с неподдельным любопытством наблюдавшего за мной и Егором, и призналась:

– Я боюсь.

– Меня? – изумился Кох.

– Его? – синхронно с ним выпалил Хмурый.

– Нет. Я боюсь навредить своему миру. У меня там мама, папа, родные и…

– Об этом не думай, – бескомпромиссно заявил глава клана. – Серые не заинтересованы в причинении вам вреда.

– Да? – с сомнением переспросила его. – Это сегодня. А завтра? Через год?

– Еще очень долго будем не заинтересованы, – спокойно ответил Алекс, опередив Егора. – Стена часто бывает прозрачной. Мы наблюдаем за стремительным развитием ваших технологий. Пока противопоставить вам кроме силы и скорости оборотней, кровожадности вампиров и серой магии нечего. Причем, все перечисленное исключительно для близкого боя. Контактного. Наши ученые не ставят цель навредить светлым, наоборот – хотят защитить серых, если купол вдруг падет. Ты об этом не задумывалась? Мы устали от войны, длившейся слишком долго, но быть готовыми к ней обязаны.

– Люди и светлые не хотят войны… – неуверенно запротестовала я.

– Отныне ты одна из нас, – жестко оборвал меня Алекс. – Я всем нутром ощущаю твою магию. Помимо прочего, ты – оборотень, хоть и генномодифицированный. Самка. Придет время, когда ты обзаведешься котятами. Теперь представь: купол рассыпался, защиты от светлых нет. Что случится дальше? Как ваши воспримут наших? Как твои недавние друзья примут детей оборотня? Станут сюсюкать, восхищаясь их лапками и хвостиками, как с домашними кошками, или встретят с оружием, как было несколько веков назад?

Я нервно облизала губы и взглянула на Егора. Нахмурившись, он смотрел мимо меня. Видимо, тоже представлял описанную ученым картину. Смысл отрицать очевидное: из-за пропаганды в СМИ и взращивании с малых лет страха перед жителями Сумеречного все будет плохо. Ужасно. Я невольно закрыла живот руками, словно защищая своих детей, и кивнула:

– Хорошо, давайте поговорим.

Кох мрачно усмехнулся:

– Моя стезя – смерть и ее эманации. Воздействие на ауру живых существ и многое другое. Но как это ни странно звучит, я ненавижу смерть и войны. И слишком люблю покой, свою лабораторию, работу… – затем, смягчившись, улыбнулся: —…И Нюшку люблю. Поэтому хочу безопасного мира для своей семьи и детей.

– Очень странное заявление для того, кто создает оружие, – ворчливо заметила я.

– Одно другому не мешает, – настаивал Кох.