Сумеречный сказ

– Да что ты так торопишься? – вспылила Зоя. – Подумаешь, поранилась! Тоже мне проблема. Не перелом же. Ты вообще какой-то странный! Живешь рядом с таким удивительным местом со всеми этими сокровищами, но никогда не рассказывал о нем. Ты хоть представляешь, сколько самоцветы могут стоить? Это же целое состояние!

Зоя оттолкнула его, потирая руку от крепкой хватки.

– Деньги, все всегда в них, да? Ты вообще не видишь, что мне плохо, а? – рявкнул Кирилл. Из носа у него шла кровь, а глаза заволокло тьмой. – Мир не вертится вокруг тебя и твоих прихотей. Хотела побывать в пещере – пожалуйста, сводил. Довольна? Или я должен выполнить еще какое-то желание из бесконечного списка капризов, чтобы ты хотя бы элементарно поблагодарила меня? Ты только просишь и просишь, совершенно не думая о других.

Зоя молча выслушала гневную тираду, не испытывая ни капельки сочувствия. В ее глазах так и пылало презрение к Кириллу, который вдруг удумал казаться больным. Все не вовремя, все не так, как надо ей.

– Что молчишь? Правда глаза колет? – выпытывал Змей. – Прекрасно, меньше болтать будешь. А сейчас будь добра: следуй за мной, иначе останешься здесь в гордом одиночестве, – он стиснул пальцы на ее локте и потащил за собой.

Ему становилось все хуже. Здравый смысл подсказывал, что не стоило так обходиться с девушкой, которая ничего не знала о губительных свойствах пещеры. Ведь Кирилл сам согласился, а значит, здраво оценивал все риски и должен был предусмотреть самый плохой вариант, но все пошло наперекосяк. Кусая губы до крови и стараясь игнорировать настойчивый шепот сокровищницы, Змей ковылял прочь, ведя Зою за локоть. Она же специально замедляла шаг, постоянно оборачивалась и спотыкалась, но Кирилл упрямо шел дальше. Он вдруг осознал, что с легкостью оставил бы девушку тут, если потребовалось бы: уж лучше вечное одиночество, чем такие страдания во имя призрачных чувств.

Добравшись до дома, Зоя демонстративно громко хлопнула дверью и не выходила из спальни весь день. К ночи сознание Кирилла прояснилось, и он попытался извиниться, но встречала его лишь тишина. Змей пытался объяснить причины своего поведения и спрашивал про рану, но Зоя была непреклонна. Однако по его просьбе она все же обработала рану, но не смогла найти мистический осколок, о котором говорил Кирилл.

Последующая неделя работы заставила Зою вернуться в город и погрузиться в проекты. Однако ноющая боль в указательном пальце не давала покоя. Каждую ночь девушке снились самоцветы и магическое озеро.

Спустя неделю жажда прикоснуться к кристаллам не ослабла, и Зоя вернулась к Кириллу, не желая обсуждать ту прогулку. Змей, удивленный ее возвращением, несколько раз спросил Зою о ране и даже попытался осмотреть ее кисть, но девушка вырвалась, запретив прикасаться к себе и заверив, что все в порядке.

Не зная, как лучше объяснить Зое свое поведение, Змей отправился за советом к Казимиру – Рогнеда где-то пропадала все эти дни. Уход Кирилла из особняка стал для Зои праздником: она только и выжидала удобного случая, чтобы наведаться в пещеру.

Туманная пелена ползла из леса, а за камнями мелькали уродливые тени потусторонних существ, но девушка не обращала внимания. Горы манили ее, палец пульсировал и точно жаждал вновь прикоснуться к заветным кристаллам. Поэтому Зоя, не раздумывая, ступила на деревянный мост и, забыв про наставления, двинулась по прямой. Она не заметила, как небо в один миг заволокло тучами, не почувствовала жгучего холода и леденящего ветра. Только лишь ветви дуба шелестели от стихии и будто пытались вразумить отчаянную.

Подсвечивая путь фонариком и аккуратно ступая меж валунов, Зоя добралась до озера и блаженно улыбнулась. Словно сумасшедшая, она принялась ползать от одного самоцвета к другому, сильно сжимая их. Она плакала, смеялась в истерике и обещала никогда больше не покидать этого места. Кровь сочилась из ладоней, попадая на камни и оставаясь повсюду липкими пятнами. Проклятая сокровищница питалась заблудшей и беззащитной душой.

Сколько времени Зоя провела внутри – она не понимала. Однако дышать становилось все труднее: ранее ощутимая свежесть иссякла, осталась только неимоверная духота. Стянув с себя куртку, Зоя принялась обмахиваться руками. Голова гудела, виски пульсировали, а глаза застилала пелена. Надо было выбираться, но тело совсем не слушалось, продолжая ластиться к холодным сверкающим сводам. Зачерпнув воды из озера, Зоя умылась, пытаясь сообразить, что делать дальше. Оставлять кристаллы не хотелось, но и находиться в гроте становилось невозможно. Отчаянная мысль кольнула висок, подтолкнув к безумному поступку. Зоя ринулась к ближайшему кристаллу и принялась ковырять его из стены, шепча:

– Я вас тут не брошу. Ни за что.

Багряные ручьи стекали по гладкой поверхности камня, ногти ломались, кожа сходила с пальцев лоскутами, но девушке было все равно. Самоцвет будто шептал на ухо:

– Спаси меня.