Сумеречный ветер

– Вы ведь сами подозревали, что в наших рядах есть предатель, – не отступал советник. – И хард Доар подтвердил. В любом случае, советую не оставлять без внимания нападение безликих на бригантину вашего второго наследника.

– Убедил, – нехотя проворчал император и с сомнением посмотрел на бессмертного. – Приказываю провести расследование на «Розовой жемчужине». Если обнаружится, что Иеогазим пренебрег интересами подданных и не поднял тревогу, когда мог, в наказание он отправится на границу завесы охранять свой народ от безликих. Ровно год он посвятит служению империи. Таково мое слово. Хард Доар, с вас имя предателя!

– Год на границе отгонять безликих? – побледнел Ио.

Его лицо было сравнимо с полотном художника: такое же белое и пустое. Второй наследный принц впал в уныние. Закончились его развеселые денечки, нескоро ему представится возможность поучаствовать в хорошей попойке.

Увидев удрученно опущенные плечи сына, император пожалел о своей горячности. Он надеялся, что Ио не так глуп, чтобы открыто подставляться, но, увы, переоценил сына.

– Наследный принц Ирвик проследит за выполнением императорского поручения, – раздраженно махнул он рукой, мысленно ругая за беспечность второго сына. – На время расследования Ио будет под стражей в своих покоях.

Будь Ио хоть вполовину так же хорош, как его брат, отцу бы не пришлось думать, как и под каким предлогом заменить приговор.

Советник довольно заулыбался. Доар с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Бессмертный старался защитить Ирвика, но император в который раз неосмотрительно подверг сына опасности.

Ох, не понравилась Доару ухмылка на сальном лице советника. Пока кронпринц будет околачиваться в порту, занимаясь банальным расследованием, а младший слоняться без охраны по замку, предоставленный самому себе, шансы дворцового переворота возрастают в разы.

Надо приставить человека к советнику императора. Сам он на трон претендовать не может, но, вполне возможно, именно за его спиной прячется тот, за кем они с наследным принцем Ирвиком уже год охотятся и пытаются выявить в рядах приближенных к трону лиц.

Вслух Доар не высказал сомнений. Хард коротко кивнул императору, что у бессмертного означало вежливый поклон, и воспользовался порталом, чтобы переместиться обратно на «Сумеречный ветер», где ждала его Окара и ее объяснения.

Предвкушающая улыбка харда растаяла, стоило ему увидеть беснующихся над бригантиной буреносцев.

– Наша прелесть! – наполнял воздух их вой. – Смерть… Смерть… Смерть…

Сильнее ярости из-за того, что кто-то ослушался приказа капитана и причинил Окаре вред, была тревога за нее. Страх ледяной дланью сковал сердце Доара.

Глава 25 Дорогие родственники

Обронив всего пару слов, Доар растаял в вихрях портала.

– Ни «как ты себя чувствуешь», ни «молодец, что спасла горожан и не утопила «Сумеречный ветер», – возмущенно бурчала под нос Окара. – Чурбан бесчувственный!

Она, значит, чудом не угодила в темные руки бестелесного, ее едва не сделали даишей, а ему все равно! Безликие покорялись бы ей, между прочим! От злости воркория стукнула кулаком по поручням и едва не взвыла от боли. Ничего, вот вернется Доар, и она ему растолкует, какой важной птицей теперь стала.

Над головой девушки вороньем кружили буреносцы. Окара слышала их слабый шепот. Она перестала бояться этих тварей, поняв, что в действительности они первыми ощутили в ней силу бессмертной. Поэтому она и слышала их голоса.

Сейчас внутреннее чутье говорило, что после кровавой битвы с безликими они слабее котенка и бригантину в воздух не поднимут. Буреносцам нужно восстановить силы, как и измотанным сокетам. Да и самой Окаре не помешало бы отдохнуть.

Девушка неуверенно сделала пробные шаги, но ноги заскользили по мокрой палубе. Кровь и соленая вода, казалось, заполонили все вокруг. Запах соли, пропитавший древесину, смешался с тяжелым запахом пота, исходящим от сокетов. Сражение было нелегким.

К Окаре, покачиваясь от слабости, приблизился Рин. Облокотившись одной рукой о поручни, другой он неожиданно обнял ее. Проделал парень это на глазах Дарины, которая бежала ему на помощь. Девушка замедлилась, и ее щеки окрасились смущенным румянцем. Под виноватым взглядом Окары она резко отвернулась и пошла в другую сторону.

– Разве жрецам позволено обнимать благородных воркорий? – не в силах сопротивляться, укорила друга младшая Тоберон.

– Нам много что позволено, – тихо рассмеялся Рин, но отстранился. Он заглянул в глаза девушке и неловко признался: – Я рад, что ты сумела разорвать связь. В тебе нет ничего обыкновенного, Окара Тоберон.

– Необыкновенной мне быть ровно до ужина, – отшутилась та и предупредила: —Дарина видела, как ты меня обнимал, и, похоже, ее это сильно расстроило.

– Она не понимает, – покачал головой парень, в глазах которого Окара нет-нет да замечала силу столетней мудрости.

– Я сама ничего не понимаю, – негромко обронила она. – В голове не укладывается, что я одна из этих… бессмертных.