Сумерки

— Кажется, теперь придется обращаться с тобой еще осторожнее.

Он нахмурился.

— Я только-только начала тебя целовать, — жалобно сказала я. — Не заставляй меня прыгать с кровати.

Он усмехнулся и, наклонившись, легонько прижал свои губы к моим. Монитор словно взбесился.

Но вдруг он застыл и выпрямился.

— Кажется, я слышу шаги твоей мамы, — сказал он, снова усмехаясь.

— Не уходи, — вскрикнула я, и меня охватил необъяснимый приступ паники. Я не могла отпустить его — ведь он снова мог взять и исчезнуть!

За долю секунды он оценил градус страха в моих глазах.

— Я не уйду, — торжественно пообещал он и улыбнулся. — Я лучше вздремну.

Он поднялся и переместился с твердого пластикового кресла рядом со мной на ярко-голубую кушетку из искусственной кожи, стоявшую в ногах кровати. Он откинулся назад, закрыл глаза и неподвижно застыл.

— Не забудь дышать, — саркастическим шепотом напомнила я. Не открывая глаз, он сделал глубокий вдох.

Теперь и я услышала маму. Она говорила с кем-то, должно быть, с медсестрой, ее голос звучал устало и напряженно. Мне хотелось вскочить и побежать к ней, утешить, пообещать, что все будет хорошо. Но, поскольку вскакивать я пока была не в состоянии, пришлось, сгорая от нетерпения, ждать ее лежа.

Дверь со скрипом отворилась, и она заглянула внутрь.

— Мам! — прошептала я голосом, полным любви и облегчения.

Она мельком оглядела неподвижную фигуру Эдварда на кушетке и на цыпочках подошла ко мне.

— Все время тут — как привязанный! — пробормотала она про себя.

— Мама, я так рада тебя видеть!

Она наклонилась, нежно обняла меня, и я почувствовала, как на мои щеки упали ее теплые слезы.

— Белла, я так переволновалась!

— Прости, мам! Сейчас уже все хорошо, правда, — утешала я ее.

— Какое счастье наконец увидеть твои открытые глаза! — она присела на край моей кровати.

Я неожиданно поняла, что даже приблизительно не знаю, какой сегодня день.

— И сколько времени они были закрыты?

— Сейчас пятница, зайка, ты пробыла без сознания какое-то время.

— Пятница!

Я была в шоке. Я постаралась вспомнить, какой был день, когда… но мне не хотелось думать об этом.

— Тебя пришлось подержать на лекарствах, потому что было очень много ран…

— Да, я знаю.

Я их чувствовала.

— Тебе так повезло, что там был доктор Каллен. Он такой хороший человек… хотя и очень молод. И больше похож на фотомодель, чем на доктора…

— Ты познакомилась с Карлайлом?

— И с сестрой Эдварда, Элис. Такая приятная девушка…

— Да, очень, — от всего сердца согласилась я.

Она глянула поверх плеча на Эдварда, лежавшего с закрытыми глазами на кушетке.

— Ты мне не говорила, что у тебя в Форксе есть такие хорошие друзья.

Я вздрогнула и тут же застонала.

— Где болит? — с тревогой спросила она, поворачиваясь ко мне. Эдвард открыл глаза и посмотрел мне в лицо.

— Все в порядке, — заверила я обоих. — Я просто забываю, что мне нельзя двигаться.

Он снова погрузился в сон.

Я воспользовалась тем, что мама отвлеклась, и сменила тему — нельзя было позволять ей углубляться в расспросы по поводу моей скрытности.

— А где Фил? — быстро спросила я.

— Флорида… Ой, Белла! Ты ни за что не догадаешься. Только мы собрались уезжать, как — бах! — отличные новости!

— Фила приняли в команду? — попыталась я.

— Да! И как ты догадалась? Его приняли в «Санз», можешь поверить?

— Здорово, мам, — ответила я бодро, насколько могла, правда, я и понятия не имела, что это значило.

— Тебе так понравится Джексонвиль, — быстро затараторила она, а я уставилась на нее в недоумении. — Я как-то забеспокоилась, когда Фил заговорил об Эйкроне, ведь там снег и все такое, а ты знаешь, как я ненавижу холод, и вдруг Джексонвиль! Там всегда солнечно, а влажность — это совсем не так плохо! Мы нашли прекрасный домик — желтый с белой отделкой, там есть терраса, как в каком-нибудь старом фильме, и во-от такущий дуб во дворе, а до океана идти всего несколько минут. У тебя будет своя ванная и…

— Погоди, мам, — перебила я. Эдвард не открывал глаз, но был слишком напряжен, чтобы сойти за спящего. — О чем ты говоришь? Я не поеду во Флориду, я останусь в Форксе.

— Но тебе больше не надо жить в Форксе, глупенькая, — засмеялась она. — Фил теперь сможет проводить дома гораздо больше времени! Мы много говорили об этом, и я собираюсь реже бывать на выездных играх: половину времени с тобой, половину — с ним.

— Мам, — я нерешительно остановилась, раздумывая, как бы поаккуратнее ей все объяснить. — Я хочу жить в Форксе. Я освоилась в школе, у меня там есть пара хороших подруг, — стоило упомянуть о дружбе, как мама бросила взгляд в сторону Эдварда. Так что пришлось зайти с другой стороны. — И я нужна Чарли. Он там совсем один, и он вообще не умеет готовить.

— Ты хочешь остаться в Форксе? — спросила она, совершенно сбитая с толку. Эта мысль не укладывалась у нее в голове. И она снова искоса глянула на Эдварда. — Но почему?

— Я же говорю — школа, Чарли… ай, — это я пожала плечами. Не лучшая идея.

Ее руки бестолково запорхали вокруг меня, выбирая место, которое можно было бы успокоительно похлопать. Наконец, она обнаружила мой незабинтованный лоб.