Сумерки

Как только Берлин получил информацию о перевороте в России, то уже 27 октября (9 ноября) из немецкого военного бюджета было выделено 15 млн марок для поддержки правительства большевиков. С этого момента начинается уже не спорадическая, а регулярная финансовая помощь большевикам со стороны Германии, которая к октябрю 1918 года достигла суммы в 60 млн «золотых» марок (т. е. в швейцарской валюте). Деньги были привезены в Петроград в декабре 1917 года, когда в гостинице «Европа» обосновался будущий посол Германии в России граф Мирбах.

По приезде в Москву граф Мирбах 16 мая 1918 года посещает Ленина. На утро Мирбах докладывает в Берлин, что в России создалось тяжелое положение: мощное антибольшевистское движение на флоте (крейсер «Олег»), выступление Преображенского полка в Сестрорецке, восстание в Сибири атамана Дутова, плохая организация руководства в центре и т. д. Мирбах ставит перед рейхсканцлером вопрос о неотложной значительной материальной помощи Ленину. 3 июня 1918 года он конкретизирует свою просьбу: «При сильной конкуренции со стороны Антанты ежемесячно требуется 3 000 000 марок. В случае возможного в скором времени неизбежного изменения нашей политической линии следует считаться с увеличением потребности. Мирбах».

Судя по документам, особую роль в посольстве Германии играл советник Трутман. Он еще в 1916 году ведал специальным отделом в германских спецслужбах, который назывался «Стокгольм». Руководил группой агентов, занимавшихся подрывной деятельностью в России, прежде всего через большевиков и эсеров. 5 июня он пишет в Берлин: «Фонд, который мы до сих пор имели в своем распоряжении для распределения в России, весь исчерпан. Необходимо поэтому, чтобы секретарь имперского казначейства предоставил в наше распоряжение новый фонд. Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, этот фонд должен быть, по крайней мере, не меньше 40 миллионов марок». Ответ был скорым. «…Берлин, 11 июня 1918. В ответ на Ваше послание от 8 этого месяца, в котором Вы переслали мне записку А. 5. 2562 относительно России, я готов одобрить представленное, без указания оснований, предложение об ассигновании 40 миллионов марок для сомнительной цели. Циммерман».

Нельзя исключать, что одной из причин убийства Мирба- ха чекистами было стремление скрыть следы получения денег большевиками от германского правительства. Известно, что посла Мирбаха убил один из влиятельных работников

ВЧК, приближенный Дзержинского Блюмкин. Никакого наказания он не понес, его отправили работать на периферию. Позднее о нем вспомнили, но уже при Сталине. 30 октября 1929 года принимается решение Политбюро следующего содержания: «а) поставить на вид ОГПУ, что оно не сумело в свое время открыть и ликвидировать изменническую антисоветскую работу Блюмкина; б) Блюмкина расстрелять».

Кстати, большевистские руководители очень беспокоились о том, что архивы могут многое рассказать о их прошлом. Когда в сентябре 1917 года над Петроградом нависла немецкая угроза с моря, Временное правительство решило особо важные документы, в том числе Полицейского и Жандармского управлений, перевезти в Рыбинск. И что же? В декабре 1917 года они там полностью сгорели. Их просто сожгли. После октябрьского переворота уничтожение архивных материалов приняло массовый характер. Сожжены, причем красноармейцами, архивы в Нижнем Новгороде. Сгорели архивы в Твери. В 1925 году состоялся съезд архивных работников, на котором были приведены сотни фактов уничтожения архивных документов. Большевистский вандализм дошел до того, что тысячи тонн ценнейших архивных документов были переданы в Главбумпром для переработки.

…Итак, власть захвачена. Настало время платить по долгам. Осенью 1917 года, полемизируя с Соломоном, Ленин изрек: «Дело не в России, на нее, господа хорошие, мне наплевать, — это только этап, через который мы проходим к мировой революции…» Русских он называл «швалью», «ослами», «идиотами». Как писал доктор В. Адлер, Ленин всю свою жизнь «посвятил борьбе против России». Он был для России чужой человек.

Наиболее выразительно эта позиция пренебрежения к России проявилась в отношении Ленина к двум войнам — Русско-японской и Первой мировой. Он занимал в них агрессивно пораженческие позиции. И конечно же не из-за гуманных пацифистских настроений, он был яростным сторонником революционных войн и по этой причине видел в поражениях России условие, облегчающее ему путь к гражданскому кровопролитию в целях захвата власти. Вспомним его крылатую фразу о превращении войны империалистической в гражданскую.