Сумерки

«Джейк» не помнила, как добралась до люка и открыла его. Затем она упала на несколько метров вниз, где вновь потеряла сознание от тяжелого удара. Невероятно, но она очнулась во второй раз. Как-то поднялась на ноги и на мгновение покачнулась, глядя на свои окровавленные лилово-белые одежды.

Похоже, враги прекратили преследование, и она понимала, почему. У них не осталось на то причин. Они знали, что нанесли боту фатальные повреждения, и что спасатели вряд ли смогут отыскать место крушения ввиду слишком обширного района для поисков. Атмосферы на планете, по сути, нет, и если преследователи смогли просканировать ее физическое состояние, то они в курсе, что она очень скоро умрет. На самом деле, она уже должна быть мертва. Раны слишком серьезные.

Но вопреки всему, летальный исход почему-то не наступил. Раны потихоньку стали затягиваться, а отсутствие пригодной для жизни атмосферы, похоже, не представляло угрозы. Что-то в храме сохраняло ей жизнь. Но как долго это будет продолжаться?

Она оглянулась, и боль отступила перед лицом того чуда, что видели глаза. В этой… пещере?.. росли кайдариновые кристаллы. Они были повсюду, их были сотни, если не тысячи. Каждый из них пел, и совокупность всех этих мелодий звучала в совершенной гармонии, ауру которой Хранитель ощущала всем телом едва ли не физически. Кристаллы сияли синими, фиолетовыми и зелеными оттенками, и она буквально купалась в их свете. Возможно, именно свойства этой пещеры исцеляли ее и каким-то образом защищали от разреженной атмосферы. Либо все дело было в сильнейшей остаточной жизненной силе, все еще пронизывающей этот покинутый существом кокон. В храме, определенно, еще сохранялась энергия, и «Джейк», обладавшая воспоминаниями всех когда-либо живших протоссов, подумала, что сможет найти этой энергии достойное применение.

Прижав руку к разорванному животу, Хранитель осторожно обошла залы в поисках выхода. Но его не оказалось. В некотором смысле это было хорошо, если зреющий в ее голове план удастся реализовать. Но в некотором смысле и нет, ибо успех зависел от того, узнает ли кто-нибудь о ней, найдет ли ее.

Вернулась боль, и она ощутила, что рука вновь стала влажной. Она все еще жила, но время истекало. Ей не выжить. Только не с таким израненным телом.