Сумерки

«Это чудо, – в конце концов, сказал он. – Что ты сумел расшифровать подсказку, оставленную Замарой. Немногие сумели бы думать так, как ты. Немногие даже среди моего народа, не говоря уже о твоем».

Джейк пожал плечами, ощущая себя неуютно от подобной похвалы.

– Имеет значение только то, что я сделал это.

«И ты продолжаешь сотрудничать, даже вопреки тому, что совершенное Замарой стоило жизни многим из тех, кто тебе дорог. И, того и гляди, может стоить тебе собственной жизни».

– Ну, вероятность того, что подобное не случится, зависит от того, выслушаешь ли ты Замару.

Зератул сузил глаза, и Джейк мгновенно задержал дыхание. Он действительно сказал это? Разумеется, он именно это и имел в виду, но обычно не выражался столь… резко. Скорее, так могла бы выразиться Розмари. Но, вопреки красоте этого места и всем тем отрицательным ионам, которые, по заверению Замары, заряжали здешний воздух, его состояние лишь ухудшалось, и он знал это. Головная боль, тупая и пульсирующая, уже практически не прекращалась. Она лишала его сдержанности и делала острым на язык, пока в какой-то момент не превращалась в раскаленные гвозди агонии, парализующей все тело. В такие минуты он мог лишь сжимать голову руками и стонать. Но все же Джейк отчаянно надеялся, что не разрушил все одним своим замечанием.

Внезапно Зератул рассмеялся. Это был сухой, но в то же время теплый звук, который словно обхватывал сознание Джейка, успокаивая и каким-то образом принося облегчение даже от боли.

«И правда, ты напоминаешь мне Рейнора. Как и ты, он настоящий друг моего народа».

Его глаза неожиданно вспыхнули, и Джейк ощутил, что под тяжелым покровом скорби и чувства вины темного тамплиера все еще теплится искра, которую можно раздуть в пламя.

«Он думал, что я своего рода рассказчик. Тот, кто говорит загадками; учитель, который учит, задавая вопросы и уговаривая отвечать на них. Я… до некоторого момента не любил ни учить, ни рассказывать истории, ни говорить загадками. Ты и Замара поведали мне поучительную историю о благородстве моего народа и благородстве совершенно иной расы. Все же, я чувствую, что тебе, Хранитель, еще многим стоит поделиться. Например, сказать, кто преследовал тебя».

Джейк почувствовал, как Замара улыбнулась.

– Это действительно так. И все же, я чувствую, тебе есть что сказать, перед тем как я продолжу.

Зератул кивнул:

«Я должен поделиться в ответ легендой, известной только темным тамплиерам. Легендой о герое. Лишь одном – и в то же время гораздо большем, чем один».

Действительно, он говорит загадками. Собирался ли Зератул, в конце концов, рассказать им, что случилось… и почему его мировоззрение такое упадническое?

Ни одним движением Зератул не выдал своих эмоций, но яркость его глаз на мгновение померкла. Разумеется, он прочел мысли Джейка.

«Отнюдь. Я бы никогда не назвал себя героем, человек. Как и не назвал бы злодеем, ибо мои действия всегда соответствовали тому, что я считал лучшим выбором. Но я не герой. И ты бы не счел меня им, если бы… Неважно».

Прелат отвернулся к мягким охлаждающим струям водопада и некоторое время хранил молчание.

«Я расскажу тебе об Анах Су’н – Сумеречном Спасителе».

На мгновение Джейк ощутил беспокойство. Слишком многое поставлено на карту. Он не хотел слушать какую-то сказку темных тамплиеров, он хотел что-нибудь предпринимать. Замара же, вопреки собственной тяге к действию, передала ему сигнал спокойствия.

– Зератул не позволяет себе пустой болтовни. Если он желает рассказать эту историю, можешь быть уверен, на то есть весомая причина.

Зератул слегка прищурился. Определенно, он не забыл, что такое чувство юмора.

«Замара права, нетерпеливый юноша».

Замечание не несло в себе язвительности. Джейк осознал, что улыбается вопреки тяжести ситуации, и вновь сел на траву, чтобы слушать.

«Замара хранит воспоминания о Раздоре – когда темных тамплиеров согнали, словно скот, на борт древнего корабля и изгнали из единственного мира, который мы когда-либо знали. Единственный светлый протосс защитил нас. Адун. Он не стал исполнять приказ Конклава об истреблении отступников. Вместо этого Адун дал нам наставления, как открыть в себе новые псионные способности, и как можно контролировать их, – чтобы мы могли защитить себя. Эти методы не требовали соединения в Кхале, которую мы решили отвергнуть. Его неподчинение было раскрыто, но даже тогда он принял решение сделать все возможное ради нашей защиты. Конклав не рассматривал вопрос о принятии нас в их общество, но Адун смягчил приговор от смерти к изгнанию».

Джейк кивнул. Это он знал – можно сказать, даже видел – благодаря воспоминаниям Ветрааса.

«И все же, когда темные тамплиеры покидали Айур, вспышки агрессии со стороны Конклава избежать не удалось. И вновь Адун спас нас. Для защиты нас, для того чтобы дать возможность выжить, он призвал одновременно темные и светлые силы. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти нас».