Сумерки

Глаза были выпучены, лицо побелело – то ли от ярости, то ли от страха, или от того и другого вместе. Невысокий, плотный, с густой черной бородой, на которой блестели капли дождя, он казался заурядным обывателем, непонятно как оказавшимся в такой ситуации. Первой он заметил Кристину и навел на нее ружье.

Джой завопил.

В ушах у нее зазвенело от сотрясшего комнату грохота, она не сомневалась, что ей пришел конец. Однако оказалось, что конец пришел самому незваному гостю. На его груди проступило и разлилось страшное красное пятно.

Пит Локберн выстрелил первым. Он выстрелил еще раз.

Теперь кровь брызнула из плеча неизвестного". Дробовик выпал у него из рук, и он отпрянул. Третий заряд угодил в шею, свалив его с ног. Уже мертвого, его занесло назад, он наткнулся на столик, голова откинулась и ударила по зеркалу, оно треснуло, и наконец он рухнул окровавленной бесформенной грудой.

Джой бросился в раскрытые объятия Кристины. Она закривила Локберну:

– Там еще один! В кабинете...

Но было поздно. Убийца Фрэнка Ройтера уже был, в гостиной.

Локберн подпрыгнул, развернувшись в воздухе, но опоздал. Нападавший разрядил в него дробовик. Локберна больше не было.

Чубакка, не проведя с ними и дня, уже знал, кому принадлежит его преданное сердце. Он оскалил зубы и с глухим рычанием прыгнул на нападавшего, вонзил клыки в левую ногу и с силой сжал челюсти.

Человек закричал и, размахнувшись, ударил ретривера прикладом по голове. Пес отрывисто взвизгнул и, сразу обмякнув, распластался на полу.

– Нет! – закричал Джой, словно перед ужасом утраты второй собаки меркла смертельная опасность, нависшая над ним самим.

Явно перепуганный, незнакомец, всхлипывая от боли, не переставая причитать: "Помоги мне, господи, помоги мне, господи!" – повернул в их сторону двадцатого калибра дробовик. Кристина с удивлением отметила про себя, что, как и тот, бородатый, этот человек не производил впечатления сумасшедшего, дебила или маньяка. Лютая ненависть, управлявшая им сейчас, совсем не вязалась с его внешностью. Это был вполне обычный человек. Молод – лет двадцати с небольшим, чуть полноват, с гладкой веснушчатой кожей и рыжими волосами, мокрыми от Дождя и прилипшими ко лбу. Именно его "нормальность" пугала больше всего: если даже такие под влиянием Грейс Спиви становятся бездушными убийцами, значит, старуха в состоянии совратить каждого, а следовательно – никому нельзя доверять, потому что любого из своих рабов она может превратить в наемного палача.

Он спустил курок.

Раздался только сухой щелчок.

Он забыл, что оба ствола уже пусты.

Скуля и подвывая, как будто это над ним нависла смертельная угроза, убийца полез в карман и извлек оттуда пару патронов.

Ужас придал Кристине силы. Она схватила Джоя в охапку и побежала. Но не к входной двери, чтобы выскочить на улицу, где – она была уверена – их непременно убьют, а на лестницу, ведшую в спальню – там она оставила свою сумочку: в сумочке был пистолет. Джой судорожно вцепился в нее, но она не ощущала ею веса. В нее на какое-то время вселилась нечеловеческая сила, которая помогла ей взлететь вверх по лестнице. Вдруг, уже на самом верху, она споткнулась и, едва не упав, вскрикнула, вцепившись в перила.

Однако нет худа без добра, как раз в тот момент, когда она споткнулась, неизвестный открыл огонь, дуплетом разрядив оба ствола. Картечью в щепки разнесло дубовые перила на лестничной площадке, со стены посыпалась штукатурка. Наверху звякнула разбитая люстра. Не оступись она – и сейчас бы находилась именно там.

Пока убийца в очередной раз перезаряжал стволы, Кристина кинулась в холл на втором этаже. На мгновение растерявшись, прижимая к себе Джоя, она бросалась из стороны в сторону, не зная, куда бежать. Это был ее дом, она знала его, как ни одно другое место на земле, но сегодня он был ей чужим. Стены, комнаты, освещение – все изменилось, казалось незнакомым и враждебным. Коридор, к примеру, представлялся бесконечно длинным и каким-то извилистым, как затейливый лабиринт. Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от вызванного паникой наваждения, затем побежала дальше и очутилась перед дверью спальной комнаты.

За спиной раздавались шаги поднимавшегося по лестнице убийцы. Прихрамывая на левую ногу, он неотступно следовал за ней.

Она влетела в комнату, захлопнула дверь, повернула щеколду и поставила Джоя на пол. Сумочка лежала на ночном столике. Только она схватила ее, тот уже подошел к двери и дернул за ручку. Пальцы не слушались: мгновение она не могла справиться с замком сумочки. Наконец он поддался, и Кристина достала пистолет.

Джой забился в угол, спрятавшись за комодом. Он весь съежился, отчего казался еще меньше.

Заряд картечи едва не разворотил дверь. Справа в ней зияла дыра. Сорванная с косяка петля пролетела через комнату, отскочила от стены и, дребезжа, упала на туалетный столик.

Сжимая пистолет обеими руками, которые предательски дрожали, Кристина подалась вперед, к двери.

Вторым выстрелом выбило замок, и дверь завалилась в комнату, держась на одной петле.