Сумерки Америки

Жертвами волны насилий не обязательно оказываются белые. Чёрные гибнут от рук чёрных даже чаще. Но среди обитателей тюрем их намного, намного больше, чем представителей других этнических групп.

Статистика пугает.

Америка вышла на первое место в мире по числу заключённых. В 2011 году оно достигло 2,3 миллиона плюс 5 миллионов условно освобождённых, находящихся под надзором полиции[83].

Афроамериканцы составляют примерно 15 % населения США, но между 1976 и 2000 годами 50 % убийств было совершено чёрными[84].

В статистике ограблений только 2 % преступлений совершено белыми против чёрных, а чёрными против белых – 73 %.

В статистике изнасилований 28 % нападений совершено чёрными против белых женщин. Криминолог Вилбанкс, рассмотрев 83 тысячи случаев изнасилования, не нашёл ни одного, в котором белый напал бы на чёрную женщину[85].

В знаменитой тюрьме Синг-Синг, построенной на реке Гудзон к северу от Нью-Йорка, в конце 1990-х содержалось около 2 500 узников. Чёрные составляли 56 %, латиноамериканцы – 32 %, белые – 10 %[86].

Разгром и грабежи магазинов случаются не обязательно в связи с «народным возмущением». Отключение электричества в городе, как правило, вызовет на улицы тысячи любителей поживиться. Наводнение тоже хороший повод. Даже страшный ураган «Катрина», обрушившийся на Новый Орлеан в 2005-м и унёсший жизни почти двух тысяч человек, сопровождался массовыми ограблениями уцелевших лавок, складов и жилых домов. Власти вынуждены были послать в пострадавшие районы 40 тысяч вооружённых национальных гвардейцев, которым не раз пришлось вступать в перестрелки с грабителями. Фотографии в журналах запечатлели толпы «добытчиков» с ворохами украденной одежды, стопками коробок с обувью, радиоприёмниками, телевизорами. И только с большим трудом энтузиасту расового равноправия удалось бы отыскать в человеческом потоке хоть одно белое лицо.

150 лет прошло с того момента, когда ценой полумиллиона погибших в Гражданской войне Америка покончила с институтом рабовладения. В результате упорной многолетней борьбы разрушались устоявшиеся предрассудки, подавлялась дискриминация, запрещалась сегрегация. Тысячи и сотни тысяч чёрных получили возможность реализовать свои таланты в музыке, литературе, кино, бизнесе, науке, юстиции. Наконец, как торжественный аккорд, произошло то, о чём и помыслить не могли ещё полвека назад: в 2008 году страна избрала первого чернокожего президента.

Однако стена враждебности и недоверия между белыми и чёрными не только не исчезла, но на многих участках даже выросла и укрепилась.

Сотни социологов, политологов, психологов вглядываются в эту стену, пытаются понять, из чего она сделана, найти способы разрушить её.

Среди чёрных самым популярным объяснением являются ссылки на двухсотлетнюю историю рабовладения в стране. Мол, все жестокости и несправедливости, совершённые белыми плантаторами, врезались в народную память так глубоко, что вытравить их просто невозможно. Чувство мести горит в сердцах, оно-то и вызывает волну насилий. Поговаривают даже о выплате репараций сегодняшним потомкам чёрных рабов наподобие того, как Германия выплачивает жертвам Холокоста.

Когда в Америке произносят слово «рабство», оно всегда обозначает то, что происходило на территории южных штатов вплоть до 1865 года. Слабое знание мировой истории помогает забыть, что рабский труд использовался в разных странах в течение многих веков и тысячелетий. Не было никакой рабовладельческой эры, придуманной Карлом Марксом, которая якобы кончилась с падением Римской империи. Рабов покупали и продавали века спустя в тысячелетней Византии, в Арабском халифате, в Оттоманском султанате. Североафриканские пираты обращали в рабство пленных белых моряков. Крепостные в Европе и Российской империи были такими же рабами. А уж Гитлер и Сталин, создавшие трудовые лагеря, продемонстрировали всему миру, как быстро можно восстановить этот институт и в индустриальную эру.

Теория расовой неполноценности чёрных если и всплывает сегодня, то лишь на тайных собраниях последних куклуксклановцев. Нет ничего страшнее для американского политика, чем обронить на публике замечание, которое можно было бы истолковать как скрытый расизм. Борьба с расизмом стала безотказно выигрышной картой в идейном противоборстве, с ней может сравниться только борьба с ересями в средневековой Европе или борьба с «буржуазными пережитками» в Советской России и маоистском Китае. Попробуйте задать, казалось бы, невинный вопрос: «Почему такие страны, как Гаити или Либерия, уже давно ставшие независимыми от белых колонизаторов, вот уже два века не могут выбраться из бездны нищеты и беззакония?» – и перед вами закроются двери всех университетских кафедр и многих интеллигентных домов.