Сумерки Америки

Всё же принятые меры помогли предотвратить полную экономическую катастрофу в общенациональном масштабе. Половина американцев, возможно, и не знала, как близки они были к потере всех своих сбережений, к увольнению, к потере медицинской страховки. Но кризис не прошёл бесследно. Если набрать в «Гугле» слова «Национальный долг США», можно получить все цифры и наглядный график, на котором видно, как резко задолженность страны подскочила в 2008–2009 году и достигла сегодня 17 триллионов[78].

Подобные скачки случались и раньше, но все они приходились на годы больших войн: Гражданской в 1861–1865, Первой мировой в 1916–1918, Второй мировой в 1941–1945. Заметным ростом национального долга отмечены годы правления президента Клинтона. Конгресс имеет право устанавливать предельный потолок для задолженности, и казначейство обязано подчиняться ему. В начале 2000-х годов в обеих палатах шла постоянная борьба: республиканцы отказывались утверждать бюджет, который требовал превышения установленного потолка. В 2013 году дело дошло до того, что бюджет не был утверждён и многие государственные учреждения были вынуждены закрыться на несколько недель.

Авторитетное нью-йоркское агентство «Стандард энд Пур», оценивающее кредитоспособность фирм и государств, впервые в истории снизило рейтинг Америки с максимального AAA до АА+[79]. Конечно, это все еще намного выше, например, рейтинга Португалии (одно А), Италии (Ваа2) или Греции (джанк)[80]. Однако рост государственного долга продолжается, и никто не осмеливается предложить радикальные меры по его сокращению.

Чтобы исключить фактор инфляции, размер государственного долга принято соотносить с размером производимого в стране продукта, ВВП. В процентном отношении эта цифра достигала пика в 1945 году: 113 %. Но летом 2014-го, уже после вывода американских войск из Ирака, долг составил 103 %. В абсолютном исчислении на первом месте среди кредиторов оказался Китай, которому Америка должна 1,3 триллиона, на втором – Япония (1,2). И, согласно мрачному прогнозу Бюджетной комиссии Конгресса, размер долга будет только расти.

Чтобы охарактеризовать психологическое состояние банкиров, политиков и государственных чиновников, описанных в книге Соркина «Слишком велики для провала», достаточно будет двух слов: растерянность и отчаяние. В своих переговорах они прибегают к мольбам, заклинаниям, угрозам, обвинениям, нередко срываются на мат. Похоже, никто из них не понимает, как они могли свалиться в такую яму и что нужно сделать, чтобы это не повторилось. Возвращаясь к метафоре государственного корабля в океане истории, использованной во вступлении к этой книге, можно сказать, что дозорные на мачтах оказались в густом тумане. Они слышат грохот волн, разбивающихся о неприступные скалы, но не могут понять, откуда он исходит и как следует изменить направление корабля.

В вечном противоборстве прозорливых с близорукими возникла такая ситуация, при которой прозорливые не имеют шансов победить на выборах. В массе своей американский избиратель не может разглядеть серьёзность нависшей угрозы. Ни республиканцы, ни демократы, пришедшие в ноябре 2014 года в Конгресс, не смеют вслух предложить ничего, наносящего ущерб «здесь и сейчас» ради улучшения «там и потом». И те, и другие говорят лишь об отсрочках неизбежного платежа и гонят нарастающий ком государственного долга всё дальше и дальше, в густой туман грядущих лет, в надежде, что расхлёбывать эту кашу достанется не им, а детям и внукам.

После двадцати лет жизни под Нью-Йорком обстоятельства вынудили нас с женой переехать в Пенсильванию. Продажа нашего дома в Нью-Джерси затягивалась, нависла угроза упустить тот дом на берегу озера, в получасе езды от нашей дочери, который так полюбился нам. Американец в этой ситуации, скорее всего, пошёл бы снова стучаться в двери банков и терпеливо ждал бы, не откроется ли какая-нибудь для него. Но мы – мы решили вернуться к той системе финансирования, которой пользовались в СССР. Мы воззвали к друзьям и дочерям, и через неделю к нам слетелся десяток чеков на требуемую сумму: 150 тысяч долларов.

Видимо, наш «кредитный рейтинг» стоял ещё достаточно высоко.

Новый дом был куплен, а старый через месяц наконец продался. И какое это было счастье: устроить в новом пристанище пир для наших замечательных кредиторов и вернуть им одолженное.

Что же касается сегодняшней Америки и её кредитоспособности, возникшую ситуацию можно уподобить тому, как Иосиф Бродский описал закат Древнего Рима: