Сумерки Баригора

Но, вопреки ожиданиям Квентина, некроманта в лабиринте не было. Мальчик посмотрел везде: в самом сердце лабиринта на круглой полянке, в центре которой стоял окруженный скамейками фонтан; на всех четырех лавочках, утопленных в живой изгороди в разных местах; у всех четырех входов-выходов в гигантскую головоломку – и нигде не нашел ни следа своего гостя. Расстроенный и разочарованный, Квентин собрался отправиться назад в дом и рассказать родителям и гостям, что он, очевидно, отвратительный хозяин и совершенно не справился со своими обязанностями: даже найти гостя не смог, не то что оказать ему хороший прием! Но тут откуда-то справа, из самой пустой части парка, где должна была быть дубовая роща, но пока росли только крохотные отдельно стоящие дубки, донесся веселый смех. Ни секунды не колеблясь, Квентин побежал в ту сторону, по пути измазавшись в грязи и безнадежно испачкав свои парадные кремовые туфли и брюки. Ему было все равно, ведь, когда он уже почти сдался, у него вновь появилась надежда доказать родителям свою состоятельность и… завести друга.

Смех привел Квентина на небольшую полянку между пятью дубочками. В самом ее центре прямо на земле сидел удивительно высокий черноволосый мальчик в темно-зеленом с белым сюртуке и весело смеялся. Он сидел к Квентину спиной, так что тот не мог видеть его лица, и был настолько поглощен разговором, что не обратил на появление молодого фон Аурверна никакого внимания. Его вообще, кажется, ничего не волновало: ни выпачканная в грязи одежда, ни ярко-желтый дубовый лист, запутавшийся во всклоченных длинных волосах, ни то, что он говорил сам с собой. Хотя вел он себя так, как будто кто-то ему отвечал. Вот только во всем парке не было никого, кроме него и Квентина, который, несколько выбитый из колеи таким поворотом событий, стоял неподвижно и молчал. А разговор тем временем продолжался.

– Ох, не может быть! Не ве-рю! – воскликнул мальчик в зеленом и снова засмеялся.

Последовала пауза, после которой он продолжил:

– Ну и что, что это было сто лет назад! Так просто не бывает. – Пауза. – Докажи, вот что! – Пауза. – То есть как не можешь? Ох, ладно!.. Лучше еще что-нибудь расскажи. – Пауза. – Про Паула Первого? Можно и про него, хотя это скучно, про него и так во всех учебниках истории написано…

Здесь последовала пауза подлиннее. Мальчик слушал, склонив голову набок. А потом снова рассмеялся:

– Такого в учебниках точно не пишут! – Он никак не мог успокоиться, все смеялся и смеялся. И в итоге просто повалился на спину и тут же умолк, заметив Квентина. Тот почувствовал перемену настроения гостя даже с такого расстояния. На лице лежащего на траве Седрика отразилось потрясающее буйство эмоций: смущение, злость и в первую очередь страх, а потом так же внезапно оно стало совершенно пустым, как у куклы.

– Кто ты такой?! – воскликнул мальчик, прыжком поднимаясь на ноги. В его голосе не осталось радости, он был совершенно холодным и жестким, резал как нож.

– Э-э-э-э… – Неожиданная перемена смутила Квентина еще больше, чем разговоры с пустотой, но он помнил, что настоящий герцог остается невозмутим в любой ситуации, и быстро взял себя в руки. – Я Квентин, – он выдавил из себя улыбку, – твои родители попросили найти тебя: мы не можем сесть за стол, пока все гости не будут в сборе.

– Я никуда не пойду, – так же жестко бросил Седрик и отвернулся.

– Почему? Или тебе здесь интереснее? Я слышал, ты говорил с кем-то, мне кажется, он рассказывал что-то смешное… – Сумасшедший или нет, юный некромант все еще оставался гостем Квентина, и тот старался вести себя соответствующе.

– Тебе померещилось. Я просто размышлял вслух.

– Да быть не может! – Теперь это был уже не вопрос вежливости, Квентин знал, что видел, и ему категорически не нравилось, когда ему не верили. – Я точно слышал, как ты говорил с кем-то.

– Ты больной?! – Лицо Седрика все еще ничего не выражало, но в голосе начали появляться гневные нотки – всё лучше, чем полное отсутствие эмоций.

– Неправда! Он что-то рассказывал тебе про Паула Первого! – воскликнул Квентин, все больше распаляясь. – И вообще, мне тоже интересно…

Мальчик пожалел о последних словах в ту же секунду, когда они сорвались с его языка, но сказанного не воротишь. Впрочем, реплика Квентина произвела на Седрика совсем не то впечатление, какого опасался мальчик. Юный некромант в несколько широких шагов приблизился к Квентину и, взглянув ему прямо в лицо, с неподдельным удивлением в голосе спросил:

– Правда? Ты не думаешь, что я сбрендил?

– Нет, конечно! – Квентин отнюдь не врал, за прошедшие несколько минут он почему-то совершенно поверил, что его собеседник в своем уме, разговаривал он просто с кем-то, видимым только некромантами, с призраком, например; и от этого ему стало невозможно любопытно. – Ты же некромант, наверняка ты видишь то, что я не могу.