Сумерки Баригора

Очевидно, такое заявление шокировало Седрика больше, чем всё, произошедшее раньше. По крайней мере, глаза его расширились, брови поднялись почти до самой линии роста волос, а рот чуть заметно приоткрылся. Квентин никогда не видел, чтобы у кого-то так буквально отпала челюсть, и с трудом сдержал смешок. Седрик заговорил не сразу, а когда заговорил, голос его немного дрожал:

– Ты знаешь? И не боишься?

Пришла пора Квентину удивляться:

– Боюсь чего?

– Меня. Я же некромант, ты сам сказал, жрец смерти, повелитель мертвецов…

– Но некроманты же такие удивительные, и интересные, и невероятные! – затараторил Квентин; наконец-то он мог высказать все, что думал. – Они столько раз спасали нашу страну от захватчиков! Да и в мирное время они всегда помогали людям! Но ты же сам должен знать, как Тара Лурская ценой своей жизни защитила Лурс от наводнения; или как Ивра Парантон и его легион мертвых выиграли битву при Золотой Роще; или… – Он не успел договорить, поскольку Седрик вдруг сорвался с места, схватил Квентина за плечи и уставился прямо в глаза. Их лица разделяло не больше десятка сантиметров. И тут Квентину стало страшно: в изумрудных глазах некроманта плясала ярость, не предвещавшая ничего хорошего.

– Хватит издеваться! – прошипел некромант, до боли впившись Квентину в плечи. – Ивра Парантон выиграл битву?! Конечно, ведь все солдаты в ужасе разбежались, когда он начал поднимать мертвецов! А Тара выжила бы, если бы жители Лурса не растерзали ее, увидев, как скелеты строят дамбы! Так что хватит! Хватит нести чушь. Ненавидишь меня?! Боишься?! Так и скажи! Не надо врать.

– Но я… – Квентину пришлось сделать над собой усилие, чтобы вытеснить поднимавшийся откуда-то из глубин его души животный ужас перед этим ребенком, который говорил как взрослый, и выдавить из себя всего несколько слов, – я говорил правду. Я не знал про Тару. Это так ужасно! Почему люди сделали это?

Квентин почувствовал, как по его щекам текут слезы, не то от страха, не то от жалости к Таре.

Хватка ослабла.

– Потому что люди ненавидят нас, считают монстрами, живым оружием, конечно! И не притворяйся, что ты не знал. Это чушь! Все знают историю о том, как ведьма Тара своими богомерзкими экспериментами и осквернением древних захоронений навлекла на Лурс гнев Алора и наводнение… – Ярость в голосе Седрика сменилась горечью.

– Нет! Не может быть! Отец столько раз рассказывал мне про Тару и ее подвиг, он не мог соврать. Он говорил, что эту историю рассказал ему граф Иммануил…

– Отец? – Некромант отпустил Квентина и отступил на шаг. – Так ты сын Кристофа фон Аурверна?

– Да. – Квентин с облегчением вздохнул, и ему тут же стало стыдно за то, что он разрыдался как ребенок, и он поспешил вытереть слезы рукавом фрака.

– Прости. Скажи родителям, что я не приду на ужин. – С этими словами Седрик развернулся и направился обратно к тому месту, где сидел в самом начале. Он выглядел подавленным, его плечи опустились, еще больше подчеркивая сутулость.

Квентин какое-то время молчал, в нем шла извечная борьба инстинкта самосохранения и любопытства. Хоть Седрик и напугал его, Квентин чувствовал, что некромант не желал ему зла. Должно быть, в прошлом этот мальчик часто сталкивался с непониманием и даже страхом со стороны других людей. От этих мыслей Квентину, который всегда очень любил играть с другими детьми, стало грустно. А еще ему было невероятно интересно узнать, что же такого смешного Седрик узнал про Паула Первого. Под таким напором инстинкт самосохранения отступил, и Квентин окликнул гостя:

– Стой! Ты еще не рассказал мне ту историю про Паула Первого!

Седрик обернулся и пристально посмотрел на Квентина. На его лице вновь появилось выражение глубокого искреннего удивления, как и тогда, когда Квентин не усомнился в его нормальности.

– Тебе правда интересно? – спросил он чуть дрожащим голосом.

– Конечно! Это должно быть что-то очень веселое, раз даже ты так смеялся, – улыбнулся Квентин, на этот раз совершенно искренне.

– Да… Только… – юный некромант замялся, будто бы стесняясь того, что хотел сказать, – только я не смогу рассказать так смешно, как он…

– Он? – Вот тут Квентину уже стало действительно смертельно любопытно: его новый знакомый, очевидно, говорил о своем таинственном невидимом собеседнике, а значит, у Квентина, простого человека, далекого от тайн некромантии, появился шанс к этим самым тайнам прикоснуться, пусть даже и ногтем мизинца.

– Он, наверное, твой прадед – Александр Иерофант фон Аурверн.

– Двоюродный прадед, – автоматически поправил Квентин, сам до конца не осознавая, о чем говорит, уж слишком он был удивлен таким поворотом событий.