Сумерки человечества

Позже я улыбнулся, услышав все это, с подробностями, неизвестными простому рядовому. Почти весь монолог бригадира слышал лично, и в нем ничего не говорилось, ни о военных, ни о засадах на проезжающие мимо отряды. Ни сколько не сомневаюсь, что подобные версии обсуждались в командовании отряда, которое бригадир, выставленный больше как официальное лицо, делил вместе с авторитетами, державшими в казарме настоящую власть, с которой не спорили даже республиканцы. А Пень как раз разговаривал с таким авторитетом, теперь я понимал, что тот мужик и был Батей, одним, как получается из самых уважаемых лиц в отряде.

Осталось только разобраться, как это в одной группе оказываются члены враждующих друг с другом группировок. Это мне казалось очень важным.

Только торопиться с этим не стоило, не надо было вызывать к себе лишнее внимание.

Пень тоже ухмыльнулся, сделав какие-то свои выводы относительно меня и снова начал подниматься, когда на краю обрыва показалась машина, которой раньше в нашем конвое не было. Да и вообще этот агрегат до машины не дотягивал, больше похожий на пляжный джип, которые иногда проскальзывали в дешевых американских фильмах. Только этот вместо ярких желтых и красным оттенков был покрашен в невзрачный зеленый камуфляж, как нельзя лучше подходящий для открытого поля. Четыре открытых кресла, без всяких намеков на дверцы и крышу, только мотор был закрыт легкой решеткой, сейчас еще и затянутой маскировочной сеткой. Вместо крыши были только два высоких обруча, на заднем еще крепился ручной пулемет Калашникова, сейчас направленный в сторону поля. Другого оружия на машине видно не было, да и не для боев она предназначалась. Внутри машины сидели три человека. То есть, двое из них сидели в креслах, а третий стоял, держась за пулемет и обозревая окрестности. По его расслабленной позе можно было судить об отсутствии врагов в округе. Здесь даже не должно быть мертвецов, довольно далеко от любых населенных пунктов, поэтому стрелок мог позволить себе чуть отдохнуть.

Машина притормозила прямо над навесом, сбросив вниз целую тучу пыли и мелких обломков, обрушившихся со склона, вызвав новый поток мата и ругательств. Каратели выбегали из-под навеса, отряхиваясь и в голос понося притормозивших наверху разведчиков так, что у меня с непривычки уши просто завяли. Разведчики, если верить немногочисленным цензурным словам, проскальзывающих в общем потоке, не обратили на это ни малейшего внимания, только один из них перегнулся через борт машины и сплюнул вниз, выразив так, наверное, свое отношение ко всему услышанному. Другой разведчик, сидевший за рулем, перемахнул через борт джипа, а потом, быстро и уверено спустился вниз прямо по крутому склону оврага, помогая себе руками, придерживаясь за стенку.

Не обратив ни на кого внимания, он прошел сразу к бригадиру, успев заехать в нос одному нерасторопному карателю, не успевшему сразу убраться с дороги. Одетый в тщательно подогнанный и чистый камуфляж, на котором были два перекрещенных ремня с подвешенными кобурами с пистолетами, высокие и тщательно вытертые берцы черного цвета, разведчик разительно отличался от наряженных в старый и потертый камуфляж карателей, большинство из которых свой внешний вид совершенно не интересовал. И относились такие республиканские войска к полубандитским карательным отрядам соответственно, обращаясь как с попавшейся на дороге грязью.

Разведчик, не отдавая честь, подошел к бригадиру и суну ему в руки планшет с какими-то записями, в которые бригадир вцепился так, словно там были сокрыты все тайны мироздания. Дожидаясь ответа или чего-то подобного, разведчик закурил. Даже на таком расстоянии я заметил, что сигарету он вытащил из фирменной пачки, которые уже стали редкостью.

Теперь их все больше таскали в пакетиках или деревянных коробочках, мешая марки и крепость табака. Кто-то из зеков почти сразу же протянул руку, видимо, прося прикурить, но в ответ получил такой ледяной взгляд, что тут же смотался. И лишь отойдя в сторону, позволил себе что-то пробурчать, все же опасливо поглядывая на республиканца.

- Вот они, крысы тыловые, - почти прошипел Пень, кивком головы указав на стоящего разведчика, сразу раздумав вставать и поудобнее усевшись рядом со мной, - прикатили. Значит, скоро и нам выдвигаться. Это разведывательный отряд, такие чуть ли не до самой Москвы доезжают. Глаза и уши Республики. Каждый из них – личная ценность даже сам по себе. С такими как мы их даже не сравнивают. Только криво посмотри в его сторону – руки и ноги тебе сломают, а потом бросят подыхать где-нибудь на дороге. Забавно, что они лично приехали, обычно кого-нибудь из рабов присылают с письмом или флешкой. Этих им совсем не жалко, - добавил он непонятно к чему, прикрыв глаза, будто вспомнил что-то хорошее.

- Привезли что-то важное? – спросил я, наблюдая, как бригадир переворачивает листок за листком, тщательна вглядываясь во все, что там написано.

- Конечно, важное, - кивнул Пень, посмотрев на меня так, будто я сказал какую-то глупость, - это нам указание, когда атаковать, где и как.