Сумерки человечества

- Теперь уже чуть яснее, - сказал он, - в деревне не было никого, кто хоть что-то знает о планах обороны. А им это важно. Потому что пугать одно – а бить по-настоящему совсем другое. В первый раз повезло просочиться, благо, посты нормальные пока только вдоль дорог асфальтированных, объезжай – не хочу. А так ведь можно и на танк, скажем, нарваться, им тогда никакой пулемет не поможет. Вот и сделали засаду, ожидая, что тут проедут вестовые. А вестовые – это служба, эти кое-что знают, и уж точно знают, у кого можно спросить нужное. Только вот не ожидали вестовых, которые огрызнуться. И точно не ожидали подоспевшую к ним помощь, - продолжай снайпер, больше разговаривая сам с собой, чем с нами.

- Возможно, - кивнул я, - но новости все же следует доставить.

- Успокойся, - махнул он рукой, - у нас три машины в лесу, и рация, сейчас все передадим. А вас самих надо в госпиталь, после всего пережитого.

Я покачал головой, отрицая даже такую возможность. Свету можно положить, а вот меня никак не получится, мне еще надо обратно в город возвращаться, там дел не полно. Не хватало еще записаться все же в ряды боевой части выживших и в первый же день с треском оттуда вылететь, угодив в госпиталь из-за пары синяков и царапин.

- Свету надо отправить на обследование, - сказал я, - а мне только отдышаться и снова готов к бою. Тем более, что у меня еще в городе дела остались.

- Вот это резвость, - в притворном удивлении сказал снайпер, отрываясь от своих размышлений, - прямо как герой! Ты же и так еле на ногах держишься, не в обиду будет сказано, тебе не на передовую, а в тыл будет надо.

- К черту тыл! – неожиданно резко сказал я и даже закашлялся, когда кровь из разбитых десен попала не в то горло, - мне надо с этими гадами разобраться. У меня с ними теперь личные счеты.

- Вот оно что, - протянул снайпер, посмотрев на меня теперь совсем другим взглядом, - а ты парень, видать, на самом деле старше, чем по возрасту. И зря я тебе недооцениваю.

Если человек мстит, то уже на кое-что способен. Хорошо, под твою ответственность. И учти, полноценным рядовым я тебя не беру, поскольку не знаю, как ты себя ведешь в бою. Будешь, так сказать, кандидатом. Ты уже в каком-нибудь отряде состоишь?

- По возвращении собирался, - сказал я, отрицательно покачав головой.

- В город? – удивленно поднял глаза снайпер, сообразив, о чем я говорю.

- Так точно, у меня рекомендации от сержанта Токарева и выписки на оружие со складов, - открыл я все карты, понимая, что этому человеку доверять можно, особенно после того, как он поделил трофеи с убитых бандитов.

- Тогда ладно, когда вернемся на полигон, тогда со всем и разберемся, – решил снайпер, вставая на ноги, - а сейчас друга твоего похороним, и займемся делом.

Сашу мы похоронили около самого леса, под кроной молодой березки. Я был еще не в состоянии копать, поэтому могилу вырыли солдаты, достаточно глубокую, чтобы потом случайный зомби не смог ее раскопать. Тело завернули в брезент и засыпали свежей землей, оставив небольшой холмик.

Крест сделали тоже в ручную, срубив несколько молодых деревцев. Жаль, не из чего было сделать иконку, но выручил снайпер, повесивший на верхушке креста обычную камуфлированную шапку, которую Саша носил до того, как его убили.  Я согласился с его словами, что покойник будет доволен.

Кратко и ясно сказано, что за человек тут лежит. И я сам лично вырезал имя убитого, дату рождения и дату смерти на горизонтальной планке креста.

- Покойся с миром, друг, - сказал я в самом конце, стоя с непокрытой головой перед могилой, - ты был хорошим боевым товарище и отличным человеком. Извини за то, что не смог, как обещал, привести тебя в безопасность, не смог прикрыть в трудную минуту, не смог помочь… Ты сделал все, чтобы называться героем. Я буду помнить тебя.

Света ничего не смогла сказать, а просто плакала, уткнувшись мне в плечо. Саша ведь успел толкнуть ее на землю, когда увидел вспышки. Она была настолько отвлечена от всего, беспокоясь обо мне, что поняла происходящее только когда рядом он упал рядом, с попаданиями сразу в нескольких местах. Я обнял ее за плечи и сам чувствовал, что по щекам медленно стекают слезы. За нашими спинами дружно выстрелили автоматы военных, отдавая последнюю честь погибшему.

Вот и еще один человек ушел из моей жизни, моргнул и исчез, как будто его и не было. И только тихо шелестит листва над могилой, словно лишний раз напоминая о краткости человеческой жизни. Пройдут годы, подтачиваемый ветром и дождями сгниет крест, рассыпавшись в мелкую труху, вырастет и огрубеет березка, которая сейчас выше меня всего в два раза, размоет холмик над могилой и он порастет травой, умру я и всего кто его знал, забудут, кто тут лежит и отчего погиб. И все равно каждый, кто будет проходить мимо, хоть на секунду остановится и бросит хоть один короткий взгляд на небольшую могилку под корнями старого дерева и вспомнит о тех тяжелых временах и почтит память того, кто погиб, спасая мир от вещей, гораздо худших, чем смерть.