Сумерки человечества

– Не стоит так людям сзади подходить, – проигнорировал я вопрос, – нервы у многих на пределе. А если бы у меня в руке пистолет был? Сейчас обычно сначала стреляют, а потом уже интересуются целью визита.

– Да ладно, что ты взъелся, будто не свой, в самом деле, – человек махнул левой рукой, идя на попятную, – Уже и спросить нельзя, что ли?

Тут я и заметил, что у него нет оружия, за исключением небольшого ножа, висевшего на поясе. В наше время это фактически было равно самоубийству. Здесь же, похоже, с оружием была большая проблема, чем на полигоне, где даже в самом мирном и безопасном помещении на стене висел автомат. Обслуживающий персонал, не участвовавший в вылазках, похоже, не вооружался.

– Да все нормально, – сказал я, пытаясь прикинуть, как же я теперь выгляжу, что мужчина взрослее меня сразу сдал назад, не пытаясь, как раньше, учить морали, – просто прямо из города, нервы все еще ходуном ходят. Кстати, Саша, – и протянул для рукопожатия руку. Мужчина улыбнулся и достаточно сильно пожал ее.

– Вадим, – а потом уже внимательнее посмотрел мне в лицо и провел по своей щеке – это там ты… Извини, конечно, но…

– Нет, – поняв, что он имеет в виду замотанную бинтом рану на щеке, – это нож, никто меня не кусал, можешь не бояться. Да и мы сами знаем, что обычно после этого бывает. Горький опыт…

– Нас тут бригаду ремонтников прислали, – сказал Вадим, успокоившись, – машины подлатать, если проблемы есть. Покажешь, чтобы зря не бегать?

– Это не ко мне, – развел я руками, – это вам водителей спрашивать надо.

Выйдя из помещения следом за механиком, я решил попробовать снова найти ту девушку, из-за которой когда-то возникли с Павлом проблемы. Все же было интересно, чем вся эта история с ним закончилась. Просто так погибнуть, съеденным зомби, он не мог, слишком уж хитер и изворотлив был. И, в конце концов, уехал он в машине, куда мертвецам забраться тоже проблема. Потерев отчего-то заболевший шов, направил свои стопы к машине с освобожденными. Там еще продолжалась перепись, и шла довольно медленно. Кроме наших часовых и одного уже задерганного сержанта, записывавшего все сведения в большую толстую тетрадь, там стоял еще один человек, которого я раньше не видел. Вполне интеллигентного вида и с почти донжуанской бородкой, молодой человек, едва переваливший за двадцать лет.

В отличии от прочих, на нем был не камуфляж, а летние брюки и белая рубашка с расстегнутым воротником. В качестве исключения, под левой рукой висела кобура с ПМ. Поверх был одет белый халат. Он о чем-то шептался с сержантом, но гораздо больше внимания уделял пленникам, с каждым из которых разговаривал долго и внимательно. Это сильно тормозило процедуру, от чего сержант краснел все сильнее и едва не шипел на него. Не будь здесь других людей, уже бы вцепился ему в шею.

Часовой у машины попытался задержать меня, но вспомнив мое лицо и признав своего, пропустил. Подойдя к столу, я решил подождать, пока закончится очередной спор, разгоревшийся из вполне обычного разговора.

– … больше не волнует? – закончил какую-то фразу парень в халате, обращаясь к стоявшему напротив стола освобожденному, серьезному мужчине лет сорока, одетого в когда-то дорогие брюки и рубашку, сейчас до нельзя замызганные и истертые.

– Такие вопросы можно и на потом отложить, – прохрипел сержант с таким видом, словно его душат, – здесь еще пятьдесят человек. И с каждым так изволите.

– Если понадобиться, – спокойно сказал парень и записал ответ человека в свой блокнот. Сержант же, воспользовавшись тем, что белый халат отвлекся, рявкнул свой вопрос так, что даже я чуть не подскочил.

– ИмяФамилия! – без паузы выпалил сержант, выливая все свое бешенство в один простой вопрос, – Быстро!

– Господин Храмов, – возмутился парень, закончив пометку, – это живые люди, а не свиньи какие-то. Вот были бы вы на их месте, тогда поняли бы, что они пережили. Не зря же меня начальство прислало, психологическая помощь им просто необходима.

– Она скоро будет необходима и мне, – как-то нехорошо посерел сержант, записывая имя человека в тетрадку с такой силой, что проткнул листок. Захрипев, он вытащил ручку и начал ее судорожно трясти, словно надеясь вытащить оттуда приз, – Просто записать имена и профессию! Почему меня никто не предупредил, что здесь устроят пресс-конференцию «Каково быть в плену?» Зачем я только встал с постели! – ручка выскользнула из пальцев, и сержант почти взвыл, перекрыв очередной вопрос психолога, после чего скрылся под столом.