Сумерки Европы

Бурному строительству ново европейской эпохи способствовала не только волевая напряженность его субъекта, но и еще ея духовный строй. Въ другой работѣ (выше уже упоминавшейся[17]) мнѣ приходилось намѣчать, какъ въ основу разныхъ міросозерцаній ложатся и разные философскіе мотивы, опредѣляющіе каждый цѣлую совокупность производныхъ отъ него понятій, идей, созерцаній не одного только чисто философскаго значенія, но и характера научнаго и техническаго, религіознаго и художественнаго. Я пытался тамъ намѣтить, что система міросозерцанія (ближайшимъ образомъ философіи, но и шире говоря — науки, религіи, техники и даже общественности) не является произвольнымъ сочетаніемъ или хотя бы и неизбѣжнымъ, но неизбѣжнымъ лишь по связи содержаній, — а является каждое развертываніемъ опредѣленнаго единаго философскаго мотива, дающаго свои неотъемлемые отпрыски и послѣдствія по всѣмъ направленіямъ духовной жизни. Нѣкоторое числю основныхъ (апріори выводимыхъ и исчерпываемыхъ) мотивовъ чистаго мышленія подлежатъ развертыванію въ цѣльныя системы и послѣдовательности духовныхъ содержаній. Развертываются ли они фактически до своего конца (каковымъ является ихъ внутреннее саморазрушеніе) или прерываются, внѣшне случайно связываясь съ инородными мотивами, давая промежуточныя и неустойчивыя образованія, — это уже не вопросъ ихъ внутренняго существа и динамики; это вопросъ внѣшнихъ, психическихъ, культурныхъ, этническихъ — условій и вліяній. Только при опредѣленныхъ условіяхъ — конгеніальности мотива въ его внутреннемъ смыслѣ съ реальными особенностями народной психики, являющейся ихъ носительницей, мотивъ дѣйствительно получаетъ возможность исчерпывающаго развертыванія, и въ этихъ случаяхъ основанная на немъ культура получаетъ особенную внутреннюю цѣльность и полноту, органическую законченность (приводящую къ неизбѣжному самоотрицанію сообразно трагическому характеру всякой органичности и всякаго самодовлѣющаго функціонированія средственной функціи). Такія цѣльныя внутренне-связанныя единствомъ основополагающаго мотива культуры являютъ собой наиболѣе богатыя значительныя эпохи человѣческой исторіи.

Здѣсь незачѣмъ прослѣживать ближе эти положенія; было бы чрезмѣрнымъ отклоненіемъ выяснить ихъ близость или отличія отъ воззрѣній, выставленныхъ въ послѣдніе годы Шпенглеромъ. Подойти къ нимъ можно съ разныхъ сторонъ; въ упомянутой работѣ я подходилъ къ нимъ въ плоскости имманентнаго развитія мотивовъ, взятыхъ въ ихъ схематической обобщенности; можно къ тому же подойти и въ плоскости психологически реальной; какъ по пути діалектики понятій и динамики идей, такъ и по пути психогенеза этническихъ, антропогеографическихъ типовъ и историческихъ наслоеній. Здѣсь было бы невозможно намѣтить даже и важнѣйшихъ граней и послѣдствій такого разсмотрѣнія міросозерцаній; я могу лишь выхватить оттуда нѣсколько черточекъ для освѣщенія занимающаго насъ здѣсь вопроса.

* * *

И ново-европейская культура въ этомъ отношеніи — подобно немногимъ кульминаціоннымъ культурамъ человѣчества — имѣетъ въ своей подосновѣ нѣкій опредѣленный мотивъ, именно мотивъ комплексный. Онъ предполагаетъ воспріятіе, пониманіе, созерцаніе предметовъ, явленій и содержаній въ ихъ составленности изъ частей. Не трудно убѣдиться въ томъ, что это не единственный способъ построенія и воспріятія предметовъ. Примѣрно можно воспринимать таковые въ качествѣ воплощенныхъ формъ, или въ качествѣ реализованныхъ потенцій; можно еще подойти къ содержаніямъ съ точки зрѣнія и иныхъ мотивовъ. Комплексный мотивъ есть лишь одинъ изъ возможныхъ подходовъ; всякій разъ, какъ въ его плоскости происходитъ воспріятіе опыта — развертывается тотъ же неизбѣжный рядъ послѣдствій и схематическихъ построеній; такіе подходы происходили въ исторіи мысли неоднократно, всегда вызывая однородные ряды построеній; но основополагающимъ и всеопредѣляющимъ этотъ мотивъ сталъ — въ силу условій, не подлежащихъ здѣсь разсмотрѣнію въ ново-европейскую эпоху, которую онъ собою духовно и опредѣлилъ.

Естественно, что мотивъ, понятый въ этомъ смыслѣ, находится въ предустановленной связи съ психикой, его носящей; но онъ не связанъ съ ней однозначно. Одна духовная подпочва можетъ быть связуема съ разными мотивами и наоборотъ одинъ мотивъ можетъ повторяться и на разныхъ духовныхъ подпочвахъ, правда, не получая въ нихъ одинаково полнаго развитія. Во всякомъ случаѣ примѣнительно напримѣръ къ шпенглеровской идеѣ постоянства коллективной души (напримѣръ, фаустовской души западно-европейской культуры), какъ послѣдняго носителя и опредѣлителя культуры, надо отмѣтить, что таковая совмѣстима съ разными философскими мотивами; и въ частности мотивъ комплексный отнюдь не является единственно ей присущимъ[18]; онъ характеренъ не для западно-европейской культуры вообще, а лишь въ частности для культуры ново-европейской.

* * *