Сумерки героя

Тучи застлали луну, когда двое всадников стали молча и осторожно подниматься по склону. Наверху небо прояснилось, но они так и не нарушили молчания. Нездешний ушел в свои думы. Если демонов вызвал Элдикар Манушан, зачем он в конце концов прогнал их? И почему они напали на него? Что-то здесь не сходилось, и он злился оттого, что не мог разрешить эту загадку. Он заново проигрывал в уме все происшедшее: вот Элдикар стоит на камне, распевая свои заклинания звучным и уверенным голосом, а туман замедляет ход и даже начинает отступать. Но затем Элдикар дрогнул, уверенность оставила его, чары развеялись, и демон вонзил в него когти. Лишь случайно открывшееся им свойство меча Кисуму спасло герцога и его людей.

Два часа спустя, так и не придя ни к какому заключению, Нездешний выехал из-за деревьев на длинную дорогу, ведущую к верхним помещениям дворца. Близился рассвет. Перед парадным входом столпилось около сотни человек. Горели факелы и фонари, а стража во главе с Эмрином выстроилась между дворцом и толпой, причем многие стражники держали мечи наголо.

Эмрин выбежал навстречу всадникам.

— Что случилось? — спросил Нездешний.

— Демоны напали на дворец, мой господин. Двое убиты, еще девятнадцать человек пропали, включая лекаря, иноземную жрицу с ее спутниками и вашего друга Мадзе Чау. Демоны появились в большой кухне, где убили Омри и одного из телохранителей герцога — Нарена, кажется.

— А герцогский сын?

— Цел и невредим, господин. Мы с Ю-ю убили одного демона, а потом туман ушел во дворец. Мы, сидя на кухне, слышали многочисленные крики. — Эмрин тяжело вздохнул и отвел глаза. — Я не пошел туда. — Сержант взглянул на Нездешнего, ожидая выговора.

— Когда вы покинули кухню?

— Около часа назад. Меч Ю-ю перестал светиться, поэтому мы потихоньку поднялись по лестнице в Большой Зал. Там ничего не было, только стены внешнего коридора обросли льдом. Мы вышли на лужайку и увидели, что почти все слуги и гости тоже сбежались сюда. Внизу, у моря, находится еще около сорока человек.

— Ты шел туда через дворец? — спросил Нездешний.

— Да, господин.

— Отважный поступок, Эмрин. Тумана нигде не видел?

— Нет, господин. Впрочем, я не стал задерживаться. Пробежал через зал на террасу и не останавливался до самого берега.

— Сколько слуг Мадзе Чау числится среди пропавших?

— Десять, господин, по словам капитана его охраны.

— Приведи его сюда.

Эмрин с поклоном направился к толпе. Под деревьями сидела Кива, маленький паж спал, положив белокурую голову ей на плечо.

Эмрин подвел к ним чиадзийского капитана, который низко поклонился Нездешнему и Кисуму.

— Расскажи мне, что здесь произошло, — велел Нездешний. Капитан, обращаясь к Кисуму, быстро заговорил по-чиадзийски.

— Капитан сожалеет, — перевел раджни, — что недостаточно хорошо владеет кайдорским языком, чтобы рассказать обо всем подробно. Просит позволить мне переводить его слова.

— Можешь говорить на родном языке, — ответил Нездешний на безупречном чиадзийском.

Капитан поклонился еще более низко.

— Меня зовут Лю, благородный господин, и я имею честь состоять капитаном стражи Мадзе Чау. К стыду моему, я не успел прийти на помощь своему господину в минуту опасности. Я спал, меня разбудил чей-то крик. Я оделся и открыл свою дверь, чтобы выяснить причину шума. Поначалу я не увидел ничего, но сразу ощутил холод. Я знал, что это такое, господин, ибо уже испытал это в лагере. Я надел панцирь, взял меч и хотел пройти к покоям моего господина, но туман уже заполнил коридор и устремился ко мне. Тогда, благородный господин, я бросился бежать. Я слышал, как позади меня открывались двери и как... как... убивали людей. Я не оглядывался, ибо все равно не мог спасти их.

Нездешний, поблагодарив Лю за рассказ, снял с пояса арбалет и зарядил его, а после, не сказав никому ни слова, направился к входу во дворец. Эмрин, выругавшись, последовал за ним с мечом в руке. Нездешний задержался на пороге и обернулся к нему:

— Не ходи за мной. Ты нужен здесь. Отправь десяток повозок к старым руинам, погрузив туда побольше бинтов и воды. Людям герцога демоны тоже нанесли большой урон.

Нездешний отворил двери и вступил в полумрак. Кисуму шел следом.

Около часа Серый Человек бродил по безлюдным коридорам, открывая двери, спускаясь по лестницам, проходя через залы и заглядывая в кладовые. Он не пытался двигаться бесшумно, и, как казалось Кисуму, был разочарован тем, что демоны им не встретились. Гнев, хотя и сдерживаемый, чувствовался в каждом его движении.

Наконец они добрались до большой кухни. Тело Омри лежало в луже густеющей крови рядом с телом охранника Нарена. Серый Человек опустился на колени возле старого слуги.

— Ты заслуживал лучшей участи, — тихо произнес он. На лице Омри застыл ужас, глаза были широко открыты. Серый Человек помедлил еще немного и встал.

— Он всего боялся, — сказал он Кисуму, — и ненавидел насилие. При всем при том это был неисчерпаемый кладезь доброты и сострадания. Долго пришлось бы искать человека, который бы дурно отозвался о нем.