Сумерки героя

— Не надо ничего говорить, — прошептал Нездешний. — Отдыхай. Я принесу воды. — Он приподнял ей голову и поднес чашу к губам. Устарте выпила немного и повалилась обратно. — А теперь спи. Никто тебя здесь не тронет. — Уже сказав это, он понял, что напрасно дал такое обещание, но сказанного не воротишь.

Нездешний вышел за дверь и сел на крыльце. Рыбаки уже приплыли в залив, и паруса ярко белели на солнце.

Он прислонился к дверному косяку.

Элдикара Манушана разорвали на куски во время битвы с демонами в руинах — стало быть, он никак не мог вызвать и тех, которые напали на дворец. Демоны, нагрянувшие сюда, замышляли убить троих: Мендира Сина, Ю-ю и Устарте. Хотя возможно, что лекарь погиб лишь из-за того, что Ю-ю с мечом раджни находился у него в больнице. Новый прилив гнева захлестнул Нездешнего. В жизни не счесть таких вот бессмысленных трагедий.

Его жена, Тана, и трое детей погибли потому, что шайке наемников вздумалось ехать не на юго-запад, а на юго-восток. А ему самому именно в тот день загорелось пойти на оленя, вместо того чтобы остаться и починить изгородь на южном выгоне.

— Нет у тебя времени на жалость к себе, — сказал он вслух, отгоняя от себя страшные картины былого.

Ему было все равно, выстоит Кайдор или падет. Война — это одна из сторон жизни, и тут ничего нельзя изменить. Но враг принес смерть в его дом, а это совсем другое дело. Кто-то наслал демонов на его дворец, и славному доброму Омри раскроили грудь, а Мендир Син, всю жизнь посвятивший заботе о других, перед смертью должен был увидеть, как рвут на части его больных.

До сих пор эта война не имела к Нездешнему отношения — теперь она стала его войной.

Прислонившись головой к косяку, он закрыл глаза. Солнце грело ему лицо, легкий бриз овевал кожу. Он уже почти засыпал, когда услышал на ступенях тихие шаги. Он открыл глаза и достал из чехла ромбовидный нож.

Кива поднималась к нему с едой на подносе. Нездешний встал, загораживая вход.

— Эмрин велел мне отнести вам завтрак, — сказала она.

— Это ты метнула в демона кухонный нож? — помолчав немного, спросил он.

— Да — а как вы узнали?

— Нашел его на полу. Куда ты целила?

— В глаз.

— И как, попала?

— Да. Нож вошел по самую рукоятку.

— Отлично. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— Охотно.

— Это нужно сделать тихо. Никто не должен знать — никто, понимаешь?

— Можете на меня положиться, Серый Человек. Я вам жизнью обязана.

— Ступай сейчас в северную башню, в покои жрицы Устарте, но так, чтобы никто тебя не видел. Собери немного одежды и перчатки возьми. Сложи все это в мешок и принеси сюда.

— Значит, она жива?

Нездешний жестом пригласил ее войти в дом. Кива остановилась на пороге, глядя на жрицу, у которой одна рука выбилась из-под одеяла. Подойдя поближе, Кива рассмотрела полосатый мех и короткие пальцы с острыми когтями. Это заставило ее отшатнуться.

— Праведное небо! Кто она? — прошептала Киви.

— Она тяжело раненное существо. Никто не должен знать, что она жива, понятно?

— Она демон?

— Я не знаю, как ее назвать, Кива, но верю, что Зла в ней нет. Ты можешь мне в этом довериться?

— Я доверяю вам во всем, Серый Человек. Она будет жить?

— Не ручаюсь. Раны у нее глубокие, может быть внутреннее кровотечение. Но я сделаю для нее что смогу.

Устарте открыла глаза, и ее расплывающийся взгляд остановился на грубо оштукатуренном потолке. Во рту у нее пересохло, бок и спину тупыми иглами колола боль. Она застонала.

Кто-то тут же приподнял ей голову и поднес к губам чашу с водой. Она отпила сперва немного, осторожно смачивая холодной влагой иссохшее горло. Живот свело судорогой, но Устарте подавила ее. Сейчас не время превращаться, с легкой паникой подумала она. По лицу Серого Человека она угадала, что тот беспокоится за нее.

— Я буду жить, — прошептала она, — если... не превращусь в зверя. — В его мыслях она уловила образ золотистого волка, умирающего на библиотечной лестнице. Горе охватило ее, к глазам подступили слезы. — Они умерли, защищая меня.

— Да.

Слезы хлынули из глаз Устарте.

— Успокойся, — сказал Серый Человек, взяв ее за плечи. — Ты повредишь швы. У тебя еще будет время для горя.

— Они доверились мне, а я их предала.

— Никого ты не предавала. Не ты вызвала сюда демонов.

— Я могла бы открыть проход и увести их в безопасное место.

— Право же, я рассержусь, — проговорил он, ласково поглаживая ее по голове. — Нет среди живых ни одного, кто не хотел бы изменить хоть что-то в прошлом, чтобы избежать неудачи или трагедии. Мы все совершаем ошибки — в этом и состоит мрачная игра, именуемая «жизнь». Твои друзья пошли за тобой потому, что любили тебя и верили тебе. Вы хотели помешать осуществиться великому Злу. Да, они умерли за тебя, но сделали это добровольно. От тебя зависит, чтобы их жертва оказалась не напрасной — ведь они хотели, чтобы ты жила. Слышишь?

— Слышу, Серый Человек. Но победа не на нашей стороне. Врата откроются, а зло Куан-Хадора вернется в мир.