Сумерки героя

Трехмечный, отступив немного назад, обнажил один из клинков и с быстротой молнии обезглавил рассказчика. Второй попытался убежать, но Трехмечный тут же догнал его и рубанул по шее.

- Свежее мясо, - сказал он, вернувшись к Железнорукому. - Только сердца выкинь. Не хочу, чтобы кровь трусов струилась в моих жилах.

В этот миг земля заколебалась, и Трехмечный едва устоял на ногах.

- Землетрясение! - крикнул Четвертый. Прокатился глухой звук, похожий на отдаленный гром, и мимо промчался потревоженный валун.

- Это идет из холма, - сказал Железнорукий. Еще один валун упал сверху, ударившись оземь.

- Все в лес, - скомандовал Трехмечный. Железнорукий ухватил за ногу труп и, волоча его за собой, побежал под деревья следом за остальными.

***

Ю-ю, проснувшись, почувствовал себя окрепшим, и тело уже не так ныло. Кисуму сидел рядом в медитативном трансе, подогнув ноги и закрыв глаза. Ю-ю тоже сел и уставился на белые ряды призрачного войска.

Вскоре он встал и начал ходить среди глиняных фигур, вглядываясь в их лица и ища Кин Чонга, но так и не нашел его. Наконец он дошел до разбитых фигур и кое-как сложил вместе их головы. Закончив эту работу, он ощутил печаль. Перед собой он увидел лицо риадж-нора, который приходил к нему во сне.

- Что мне делать теперь, когда я здесь? - прошептал Ю-ю. Ответа не было. Ю-ю сел рядом с черепками. Это Кисуму следовало быть приа-шатхом как прошедшему воинскую школу раджни.

Кисуму вышел из транса, открыл глаза и спросил Ю-ю:

- Ну как, тебе лучше?

- Да, - горестно ответил Ю-ю.

- Кин Чонг не приходил к тебе, пока ты спал?

- Нет.

- Имеешь ты какое-нибудь понятие о том, что делать дальше?

- Никакого! - рявкнул Ю-ю. - Не знаю, чем эти статуи могут помочь нам.

Он вскочил и отошел в сторону, чтобы избежать дальнейших вопросов. Никогда еще он не чувствовал себя таким никчемным. Бредя вдоль стены, он пришел к нише с золотыми вещами. Мысленно он видел, как воины, двигаясь в затылок друг другу, складывают сюда свои украшения. Он взял одно колечко и бросил его назад. В своих снах он видел, как воины входят в холм, живые, а теперь они только статуи. Где же воины? Может, их обмазали глиной? Но разбитая голова Кин Чонга была полая, и под глиной не обнаружилось ни черепа, ни волос. Какой же тогда прок в этих фигурах?

Ю-ю думал, пока голова не разболелась. "Ты должен разбудить Глиняных Людей", - сказал ему Кин Чонг.

- Проснитесь! - заорал Ю-ю.

- Чего ты кричишь? - спросил Кисуму, но Ю-ю не ответил ему. В груде золота он разглядел стерженек дюйма четыре длиной, а рядом - круглую подставку с отверстием посередине. Ю-ю вставил стержень и плотно завинтил. На конце стержень был загнут крючком, как пастуший посох.

- Что ты делаешь? - Кисуму подошел поближе.

- Так, ничего - забавляюсь. Мне думается, на этом крючке должно что-то висеть.

- У нас есть дела поважнее этого.

- Знаю, знаю. - Ю-ю порылся в украшениях и достал маленький золотой колокольчик с кольцом на верхушке. - Вот оно, - сказал он и нацепил колокольчик на крючок. - Красота.

- Да, красиво, - вздохнул Кисуму.

Ю-ю качнул колокольчик, и тот зазвенел - сначала совсем тихо, потом погромче. Подхваченный пространством купола, звон стал звучать все более громко. Стены заколебались, золото посыпалось на пол. Кисуму пытался что-то сказать, но Ю-ю его не слышал. Ушам стало больно, и Ю-ю зажал их руками.

С потолка заструилась пыль, в стенах появились трещины. Звон превратился в гром. Ю-ю, одолеваемый тошнотой, упал на колени. Кисуму тоже зажал уши и присел на корточки с искаженным от боли лицом.

Глиняные статуи дрожали, и Ю-ю видел, как по ближней фигуре бежит паутина мелких трещинок. Страшный звон все не унимался. В голове Ю-ю вспыхнула боль, он лишился сознания.

13

Кисуму стоял на коленях. Из носа у него текла кровь.

Шум уже перешел все мыслимые пределы. От него болело все: уши, глаза, пальцы, живот. Суставы ломило. Кисуму заставил себя встать. Привалившись к нише, где продолжал звонить колокольчик, он обхватил рукой стержень, и звон сразу прекратился. Кисуму пошатнулся и упал, едва дыша. Пыль стояла в куполе, как туман. Он закрыл рот воротником кафтана. В ушах все еще звенело, руки тряслись.

В этот миг он осознал, что сквозь трещины в статуях пробивается яркий свет. Кисуму заморгал: ему казалось, что само солнце зажглось в глиняных фигурах. Трещины ширились, глина отваливалась прочь. Пыль осела, и Кисуму увидел, что почти все статуи сияют золотым светом. Купол озарился так ярко, что Кисуму зажмурился, и теперь ему пришлось зажать уже не уши, а глаза. Выждав несколько мгновений, он отвел пальцы. Свет по-прежнему бил сквозь сомкнутые веки, и он подождал еще. Наконец сияние померкло, и Кисуму открыл глаза.

Глиняные Люди исчезли. Вместо них зал заполняли несколько сотен живых риадж-норов.

Кисуму встал и подошел к ним. Они молча смотрели на него. Он низко поклонился и сказал на церемониальном чиадзийском:

- Меня зовут Кисуму. Есть ли среди вас Кин Чонг?