Сумерки героя

"А ведь я хотел стать целителем", - подумал Элдикар. Вздохнув, он встал, подошел к двери и оглянулся на умирающего. Здесь никого не было, кроме них двоих, - даже часовых не поставили у незапертой двери, а Дереш Карани уже утратил всякий интерес к этому человеку. Элдикар вернулся к Мадзе Чау, сделал глубокий вдох и возложил руки на его покрытое кровавой коркой лицо. Чары Дереша Карани имели большую силу, и всего труднее было искоренить проказу. Элдикар работал молча, сосредоточенно. Для начала он истребил червей и залечил язвы. Старик застонал и начал приходить в себя. Элдикар погрузил его в глубокий сон и продолжил свой труд. Сосредоточив в руках всю свою силу, он слал жизнетворящую энергию в жилы Мадзе Чау. С закрытыми глазами он отыскивал очаги болезни и постепенно убирал их.

Он сам не знал, зачем это делает - разве только чтобы вырастить благоуханную лилию на застойном пруду своей жизни. Отступив, он посмотрел на спящего. Кожа Мадзе Чау сияла здоровьем.

- Все кончилось не так уж плохо для тебя, Мадзе Чау, - сказал маг. - У тебя еще двадцать лет в запасе.

Затворив за собой дверь, Элдикар поднялся по каменной лестнице на первый этаж дворца и прошел в Дубовую гостиную. Берик сидел у окна, князь Арик развалился на кушетке рядом с ним.

- Где Панагин? - спросил Элдикар.

- Готовится выехать на розыски Серого Человека, - ответил Арик. - Мне кажется, предстоящая охота радует его. Узнали что-нибудь от косоглазого?

- Да. Серый Человек - не кто иной, как наемный убийца по прозвищу Нездешний.

- Я слышал о нем. Эх, не дали вы мне поприсутствовать при пытках.

- Зачем вам? - устало спросил Элдикар.

- Это развлекло бы меня. Я ужасно скучаю.

- Мне жаль это слышать, мой друг. Может быть, вам стоит навестить госпожу Лалитию?

- Пожалуй, - оживился Арик.

***

Маленький отряд разбил лагерь в поросшей лесом лощине у вершины холма, выходящего на Эйденскую равнину. Нездешний стоял, глядя на руины Куан-Хадора. Устарте спала, Эмрин и Ниаллад обдирали трех зайцев, которых Кива настреляла утром.

- При луне они такие мирные, - сказала Кива, и Нездешний кивнул. - У вас усталый вид, - добавила она.

- Я и правда устал. - Он заставил себя улыбнуться. - Стар я для всего этого.

- Никогда не понимала, зачем надо воевать. Какой от этого прок?

- В общем, никакого. Все дело в основном сводится к страху смерти.

- Значит, страх смерти заставляет людей убивать друг друга? Слишком мудрено для меня.

- Ему подчиняются не солдаты, Кива, а вожди - те, которые хотят власти. Чем более могущественными они делаются, тем более богоподобными становятся в собственных глазах. Слава для них обращается в нечто вроде бессмертия. Они мнят, что никогда не умрут и что их имена будут жить в веках. Только вздор все это. Они умирают, как все, и превращаются в прах.

- О да, вы очень устали, - сказала Кива, слушая, как он роняет слова. - Почему вы не отдохнете немного?

Устарте, проснувшись, позвала их. Нездешний с Кивой подошли к ней.

- Как ты? - спросил он.

- Получше, - улыбнулась Устарте, - и не только сон тому причиной. Ю-ю нашел Глиняных Людей.

- И что же?

- Риадж-норы ожили и уже идут к Вратам, все триста воинов. Когда они дойдут, сила их мечей запрет Врата еще на тысячу лет. - Улыбка жрицы померкла. - Не знаю только, успеют ли они. Ипсиссимус уже много дней направляет на Врата отворяющие чары. Если он добьется успеха и заклятие падет, никакая сила в этом мире не вернет его обратно.

- Вы ведь тоже умеете ворожить, - вмешался Эмрин. - Не можете ли вы направить свои чары против его магии?

- Чародей из меня слабый, Эмрин. Я обладаю даром дальновидения, а раньше могла свободно передвигаться между мирами. Теперь эта моя сила почти на исходе - не знаю почему. Думаю, это часть магии смешения, которая создала меня и которая теперь слабеет. С Ипсиссимусом я сражаться не могу. Остается надеяться, что риадж-норы спасут нас. - С трудом поднявшись, Устарте взяла Нездешнего под руку. - Пойдем-ка прогуляемся.

Они отошли от других. Кива развела костер и вместе с Эмрином принялась жарить зайцев. Ниаллад направился в лес.

- Они пытали Мадзе Чау, - сказала Нездешнему Устарте. - Я видела это лишь урывками. Он держался с необычайным мужеством.

- Почему урывками?

- Маг окутал себя и своего лоа-чаи волшебным плащом. Я не могу видеть, что происходит с ними, но нашла путь к мыслям Мадзе Чау.

- Он жив еще? - тихо спросил Нездешний.

- Жив. Скажу тебе еще кое-что: лоа-чаи после пыток вылечил Мадзе, который был уже на грани смерти.

- Чтобы его хозяин мог истязать старика снова?

- Не думаю. Волшебный плащ на миг как будто раскрылся, и я уловила отблеск его мыслей, вернее, чувств. Пытки вызвали у него печаль и дурноту. Исцеление Мадзе Чау - это маленький бунт с его стороны. Тут какая-то загадка. Чувствуется, что мы что-то просмотрели. Что-то очень важное. Так бывает, когда тебя мучает какая-то мысль, которую ты никак не можешь ухватить.