Сумерки империи

Я, как и сержант, полагал, что мы двинемся в сторону Меца или дойдем до Арса, переправимся через Мозель и ударим пруссакам в спину, но вместо того, чтобы двигаться прямо или свернуть налево, мы повернули направо.

— Ну это уж слишком, — пробормотал Франческас. — Когда противник на севере, мы идем на юг, а когда он на юге, мы идем на север. Если же он на севере, на юге и на востоке, мы движемся на запад. Вот повезло так повезло! Все делается как будто специально для вас, д’Арондель. Когда мы доберемся до Ла Манша, а мы обязательно туда доберемся, вы прыгнете — вы ведь хорошо прыгаете — и первым окажетесь в Англии. Пусть меня повесят, если я что-то понимаю во всем этом. Интересно, а эта скотина Пенанрос что-нибудь понимает?

— Не стоило и просыпаться сегодня утром, — отозвался бретонец.

— Когда этот дурачина не говорит глупостей, его устами глаголет сама мудрость.

Совсем недавно мы наблюдали за боями в окрестностях Меца, и поэтому для нас ситуация была совершенно ясна: пруссаки подковой охватили Мец, и эта подкова тянулась с севера на юг, выгибаясь в восточной части местности. Следовательно, мы имели возможность выдвигаться лишь с запада и пытаться обойти пруссаков, расположившихся буквально у нас под носом. Однако мы не знали и не могли знать об одном очень важном обстоятельстве. Пока император в течение всей последней недели пытался понять, должен ли он сохранить за собой командование армией, пока он с утра до вечера проводил военные советы, принимая утром одно решение, а вечером меняя его на другое, пока он отдавал противоречивые распоряжения, приказывая сегодня дать сражение на Ниде, а завтра — отступать к Шалону, пруссаки, твердо знавшие, что они хотят и как надо осуществлять намеченные планы, неуклонно продвигались по французской территории, и в результате возникла реальная угроза, что нам отрежут пути отступления к Вердену. С этой целью пруссаки стянули две армии, одна из которых, под командованием Штейнмеца, двигалась на юг от Трира, а другая, которой командовал прусский принц, шла на север от Нанси. Однако у нас в полку никто не знал, что наша армия, вместо того чтобы продвигаться вперед, на что все мы надеялись, на самом деле маневрировала, пытаясь отступить к Шалону. Вдобавок ко всему мы не знали, что наш полк включили в эскорт императора, который сейчас очень спешил, чтобы, как сам он выразился, "быстрее дойти до Вердена". Воистину эти его слова по наивности могут соперничать со стишками, посвященными покойному Ла Палиссу[67].

Сложившаяся обстановка была непонятна не только солдатам, но также офицерам и генералам. В этом нет ничего удивительного, ведь те, кто своими руками пишут историю, разбираются в ней гораздо хуже других. Когда идут боевые действия, раздобыть газету считается большим везением. Я помню, какая очередь, состоявшая из желающих ознакомиться с обстановкой, выстроилась к моему лейтенанту, которому я по возвращении в полк отдал газету, купленную в Меце.

Лишь дойдя до плато Гравелот, мы поняли, что ошибались, полагая, что все это время бежали от пруссаков. Оказалось, что мы вышли прямо на них. От местных жителей мы узнали, что противник сосредоточил крупные силы в районе Горза[68], который находился слева от наших сил. Но до нас дошли также сведения, что прусские разведчики похитили каких-то крестьян в лесу Моэвра, а этот лес находился по правую руку от нас. Оставалось только двинуть на пруссаков в обе стороны все наши силы. Мы были уверены, что как раз в этом и состоял замысел французского командования. Однако внезапно нашему полку, за исключением одного эскадрона, было приказано нестись во весь опор по верденской дороге в направлении Этена.

— Придется принести извинения маршалу за то, что я нехорошо о нем отзывался, — со смехом сказал Франческас. — Получается, что я ничем не лучше Пенанроса, такая же трижды скотина. Мы движемся на запад, потом несемся на север, затем поворачиваем на юг — и дело в шляпе: пруссаки окружены и ни один из них больше не попробует своей свинины с кислой капустой. Захватим их, как стадо баранов, а потом позабавимся.

На плато Гравелот командование попыталось сосредоточить крупные силы нашей армии. Корпус Фроссара выдвигался в направлении Марс-ла-Тур. Как всегда, на дороге, по которой одновременно двигались артиллерия, кареты и повозки, возникали бесчисленные заторы. Штабные офицеры пытались навести порядок в этом столпотворении, но, как они ни старались, добиться этого было практически невозможно.