Сумерки империи

Впрочем, на этот раз привычный маневр дался ему не просто. Было заметно, что император чувствовал себя крайне неловко на улицах Меца, по которым двигались бесчисленные повозки с мебелью, домашним скарбом и крестьянами, бежавшими от вражеского нашествия. Этим бедолагам пришлось бросить свою скотину под открытым небом, и сейчас они стояли, окруженные многочисленными домочадцами, и смотрели на человека, из-за которого с ними случилась эта трагедия. Глядя на лица несчастных людей, было нетрудно понять, что они о нем думали, и император, не выдержав взглядов своих подданных, отвернулся. Те времена, когда французы кричали "Да здравствует император!", давно прошли. Однако он по привычке машинально поднял руку в знак приветствия, но тут же ее отдернул. Кого тут приветствовать? Ведь его самого никто не приветствовал.

Почти в это же самое время в город вступил пехотный полк. Его солдаты хорошо держали строй, все были чисто вымыты, одеты в новенькую форму и было видно, что оружие у них в прекрасном состоянии. Говорили, что полк формировался в северных департаментах. Жители высыпали на улицы, многие прилипли к окнам, и все кричали "Да здравствует армия!". Невероятный контраст с реакцией людей на проезд императора! В ответ на теплые и искренние приветствия жителей Меца солдаты кричали "Долой Фроссара!". Эти крики были хорошо слышны в здании префектуры.

У меня оставалось достаточно времени, чтобы продолжить поиски карт для моего полковника. Но где их взять? В магазинах карт нет. Быть может, мой приятель, служивший в императорском штабе, поможет мне в этом безнадежном деле? Я направился в префектуру в надежде, что смогу его отыскать. В конце концов, мне это удалось, но пришлось преодолеть тысячу препон, ведь теперь я не был перепачкан грязью, словно после битвы при Форбахе, а открывать двери особняка перед простым солдатом никто не спешил. В ставке императора имелись карты, но в таком незначительном количестве, что не было никакой возможности выделить мне хотя бы одну. Карт Германии было сколько угодно, а карты Франции — наперечет.

— И вообще, — сказал мой приятель, — карты Германии скоро опять будут в ходу. Главнокомандующим назначен маршал Базен[64] и теперь, когда он возглавил нашу армию, мы двинемся вперед. Еще этим утром всем командовал император, он даже решил лично поехать на фронт, чтобы возглавить военные действия, но маршал уговорил его покинуть вагон и возвратиться в особняк. С неопределенностью последних дней теперь покончено. Маршал покинул свою резиденцию и обосновался в префектуре. Он поможет императору преодолеть нерешительность и ослабит влияние на него тех, кто стремится сохранить прежние порядки. Карт Германии у нас достаточно, сами видите. Но если вам так уж нужна карта Франции, тогда приходите через два часа, я что-нибудь для вас достану.

Эти два часа я потратил на то, чтобы обновить запас белья, которое у меня к тому времени пришло в плачевное состояние. Мне пришлось отдать сорок франков за фланелевую рубаху и двадцать франков за шейный платок. Все торговцы в Меце, конечно, были патриотами, но в первую очередь они все-таки оставались коммерсантами. Я же был солдат, простой солдат, правда никто даже не догадывался, что у меня в кожаном поясе спрятано несколько тысяч франков. Покончив с покупками, я вернулся в префектуру.

— Дорогой друг, — сказал мне мой приятель, — достать то, что вы просили, оказалось невозможно. Вот все, что удалось раздобыть, — и он протянул мне какую-то отвратительную дорожную карту. — Мне очень жаль, причем главным образом я сожалею о том, что наше вступление на территорию Германии отменяется. Император вновь возглавил армию, а Базену отданы под начало только три корпуса: второй, третий и четвертый.

— С чем связаны такие перемены?

— Кажется, положение улучшается, и император намерен воспользоваться изменениями к лучшему. — Приятель наклонился к моему уху и прошептал: "Когда угроза со стороны пруссаков возрастает, император пытается переложить ответственность на других, а когда угроза ослабевает, он вновь берет ответственность на себя. К тому же, между нами говоря, он побаивается Базена. И вообще он не понимает, почему армия так держится за этого Базена, ведь именно он, Наполеон III, выиграл битвы при Мадженте и Сольферино. А разве у Базена в активе есть хоть что-то, сравнимое с этими победами? Кто-то ему напел эти глупости, а он и поверил. Если бы вы могли провести здесь какое-то время, то стали бы свидетелем удивительного спектакля. Думаю, ничего более удивительного и вообразить себе невозможно. Вы только представьте себе человека, который ничего не знает, ничего не хочет и ничего не может, но при этом убежден, что он все знает, хочет и может. А еще этот человек умудряется искренне и наивно верить, что он нужен Франции. Он слышит всякий вздор о Провидении и начинает воображать, что он и есть рука Провидения. Он может делать абсолютно бессмысленные вещи, но его это совершенно не заботит, ведь само Провидение водит его рукой!"