Сумерки империи

— У него хороший нюх, — сказал Омикур.

Во дворе нас ждал господин Шоле. Когда мы расставались, он был совершенно спокоен, а сейчас показался мне подавленным и угрюмым.

— Когда вы шли по Лотарингии, вам что-нибудь говорили о Базене? — спросил он меня.

— Конечно, только о нем и говорили, причем с большим беспокойством. Ведь в его руках жизнь и смерть Лотарингии.

— А что говорили о Франции?

— Что французская оборона организована плохо. Говорили, что Базен не желает покидать Мец. Но так говорили крестьяне, а они настроены негативно и питаются домыслами. Правда, в подкрепление своих домыслов они ссылались на множество незначительных фактов, которые для них имеют решающее значение.

— У крестьян чутье лучше нашего.

— До вас дошли плохие новости? — спросил Омикур. — Только вчера все говорили об удачных вылазках.

Шоле покачал головой и, ничего не сказав, ушел.

— Шоле пугает меня, — сказал Омикур. — Он понимает суть вещей и, должно быть, узнал какие-то плохие новости, касающиеся Базена, а может быть, просто до чего-нибудь сам догадался. Говорят, прошлой ночью из Меца прибыл штабной офицер. Кажется, запахло большой бедой.

— Какая может случиться беда? У Базена прекрасная армия численностью не менее 150 тысяч человек, и опорой ей служит неприступный Мец. Если он и потерпел неудачу в какой-нибудь плохо подготовленной вылазке, то это еще не катастрофа. Вполне возможно, что Базен не признает республиканскую власть. Но разве сейчас это имеет какое-то значение? Главное, что он признает Францию, а за Францию он будет драться до конца. Правительству известно о положении в Меце. Недавно оттуда вернулся Бурбаки[116], и к тому же из Меца на воздушных шарах отправляют письма, одно из которых я видел лично. Если они сообщают, что все у них в порядке, и называют Базена "наш славный Базен", то, значит, так оно и есть. В противном случае они просто издеваются над нами и обманывают всех самым преступным образом.

Внезапно послышался непривычный шум, и город, который еще утром выглядел мирным и спокойным, пришел в какое-то странное волнение.

Вскоре на Королевской улице мы обнаружили огромную толпу. Оказалось, что в городе появились добровольцы и призывники из Марселя. Им решили устроить проводы и задумали провести в их честь небольшое патриотическое торжество. На улице столпилось так много людей, что стало невозможно проехать. Какой-то штатский господин, именовавший себя делегатом, буквально выбивался из сил, пытаясь организовать торжественное прохождение новобранцев. Марсельцы собрались в небольшом переулке и, словно актеры из-за театральной кулисы, готовились показаться перед публикой, а активный господин постоянно курсировал между переулком и главной улицей.

— Ну, вы готовы?

— Пока нет.

— Поторопитесь!

Господин окинул улицу беспокойным взглядом. Он явно опасался, что торжественный выход окажется неудачным.

Тем временем в переулке поднялся невероятный гвалт, перекрывший звуки настраиваемых музыкальных инструментов.

— Ну, давайте, давайте! — кричал делегат.

— Куда-то задевалась моя флейта.

— Начинайте, не то повозки перегородят всю улицу.

— Да вот же она!

Наконец настройка инструментов завершилась.

— И-и-и… раз, два, три!

И тут грянули цимбалы, да так громко, что задрожали оконные стекла. Полилась мелодия "Марсельезы". Огромная толпа двинулась в направлении Королевской улицы, сметая все на своем пути.

Господи, сколько же тут было музыкантов! Я даже подумал: не собираются ли они заглушить своими маршами свист прусских снарядов? Но вот на улицу вступили новобранцы. Выглядели они прекрасно и маршировали весьма решительно. Правда, они сходу взяли слишком высокий темп, но ведь когда доводится пройти строем перед почтенной публикой, то не грех слегка ее шокировать. Завтра этим защитникам родины придется маршировать не по Королевской улице, а в грязи, под снегом и дождем, они будут трястись от холода и у них уже не будет ни соломенной подстилки для сна, ни огня, чтобы сварить себе суп, ни публики, вопящей во все горло "Браво, марсельцы!".

Из Меца на воздушных шарах отправляют письма

Омикур не стал смотреть на прохождение марсельцев. Он ушел, предварительно назначив мне свидание в главном городском кафе. Но где оно, это кафе? Я знал лишь, что оно находится на Королевской улице и через некоторое время отправился на поиски.