- Да, старая цыганка всегда говорит правду. Этот перстень подарил мне молодой красивый идальго, который меня любил всю жизнь и даже хотел на мне жениться...
Цыгане смеются, думая, что я сочиняю небылицы, а в это время через площадь проносят в дорогих носилках дряхлого старика, в котором я не узнаю своего "молодого идальго" и безразличным взглядом смотрю ему вслед. А ты, глядя на цыганский табор, вспоминаешь свои молодые годы, но конечно не узнаешь в старой цыганке ту, которая, оставив в твоем сердце тоску, ушла когда-то давно по своей дальней дороге.
***
- На этом и закончились воспоминания о моей цыганской жизни. И ты знаешь, мне стало немного грустно, оттого что разделенные столь разными менталитетами мы так и не смогли быть вместе.
- Виной этому были не наши менталитеты, а твое безразличие к моей любви, - сказал он недовольно.
Я засмеялась:
- Ты говоришь так, как будто я уже в этой жизни, взмахнув подолом цыганской юбки, хочу уйти по дальней дороге.
- А разве ты ни разу не пыталась именно в этой жизни уйти от меня? - спросил он, и подойдя к окну задернул шторы. - Разве ты не бросала меня, когда влюблялась, выходила замуж, встречалась с тем или иным человеком, который казался тебе "твоей судьбой"?
- Но это была моя жизнь! - ответила я, разводя руками.
- Твоя жизнь... - прошептал он, и сев в кресло закурил.
- А где и с кем протекает твоя жизнь? - неожиданно для самой себя спросила я, хотя и понимала, что он не ответит на этот вопрос, а как обычно предоставит мне самой искать на него ответ в лабиринте жизненных загадок.
- Скажи, а кто-нибудь из твоих близких знает о том, что мы встречаемся? - спросил он после некоторой паузы.
- Да, знают два человека. Это моя мама и подруга.
- Какая подруга?
- Та, следов которой я еще не нашла в своем прошлом, но которая здесь дружит со мной уже очень много лет.
- И что ты им рассказала?
- Не очень много, но маме это было и не нужно, потому что она видела тебя сама. А подруга сумела все понять и из моих немногословных намеков.
- Значит, меня видела и ты, и твоя мама? Ну что ж, не забудь об этом в ближайшие несколько недель, а потом мы с тобой вернемся к этой теме.
* 15 *
Я сидела в парке на одинокой скамейке, притаившейся между двух кустов бузины*, и думала о нем: "К чему он завел вчера тот странный разговор, и почему сказал, что мы вернемся к этой теме в ближайшие недели? Зачем ему все-таки понадобилось заставлять меня вспоминать прошлые жизни, если они никоим образом не проливают свет на ту тайну, которая существует в наших отношениях?". Я повернулась, посмотрев в сторону буковой* аллеи, и неожиданно увидела, что он идет по направлению к моей скамейке.
- Не ожидала меня увидеть? - спросил он, подходя и садясь рядом. - А я послушать еще какой-нибудь рассказ о твоем прошлом.
- А я как раз думала о тебе.
- Интересно, а часто ли ты вообще обо мне вспоминаешь?
- Если я скажу правду, то ты не поверишь, потому что вот уже девять лет, как не прошло ни одного дня, чтобы я о тебе не думала.
Он промолчал, а я сорвала ветку с белыми цветками, и разглядывая ее, сказала:
- Тебе не кажется, что мне пора увидеть ту мою жизнь, в которой были лагеря и колючая проволока? Ты ведь знаешь, как мне необходимы эти воспоминания, чтобы окончательно освободиться от всех полуреальных страхов и опасений, но, тем не менее, заставляешь меня вспоминать те жизни, из которых я или ничего не принесла в наше время или принесла, но очень мало. Почему?
- Я хотел, чтобы ты, прежде чем смотреть в недалекое прошлое, получше узнала саму себя. Иначе ты могла бы неправильно истолковать некоторые поступки, совершенные тобой в том времени.
- Но теперь, по-твоему, я уже достаточно готова к этим воспоминаниям, или мне необходимо увидеть еще несколько десятков лет, проведенных мной в палестинских пустынях или при дворе корнуэльских королев?
- Ты шутишь с серьезными вещами, - сказал он мрачно, - но если уж действительно решила начать разбираться в самой сути и твоего характера, и твоей судьбы, то будь добра, вспомни еще ту жизнь, в которой ты жила в Голландии. Она короткая и тебе не придется тратить на нее много времени.
- Хорошо, - согласилась я, и откинувшись на жесткую спинку скамейки, стала вспоминать.
***
Перед моими глазами промелькнул каток, по которому в привязанных наспех коньках с закрученными спиралью носами, я катаюсь с друзьями. Я еще ребенок, но по моей одежде уже можно догадаться, к какому сословию принадлежит моя семья. Не очень зажиточные горожане средних веков - так бы я охарактеризовала той социальный слой, в который я перевоплотилась на этот раз.