Сумерки разума (СИ)

Я поймала на себе взгляд Эдварда. Он смотрел на меня слегка опечалено, словно мог знать, о чём я думаю.

— Ты так внятно мне и не объяснила одной вещи, — получив на руки справку об освобождении, Эдвард шел со мной по автостоянке. — Почему, конкретно, ты так вцепилась в то… кто такие Каллены?

— Всё началось с интуитивного понимания, что с вами что-то не так. В глаза бросалось. Стало любопытно. Потом я узнала об исчезновениях людей, еще и ты вёл себя странно… А потом ты спас мне жизнь, и всё изменилось. Эдвард, для тебя это элементарно и обыденно, но всю свою жизнь я просто существовала и постоянно мечтала быть чем-то значимым в собственных глазах. Допустим, так выйдет, и я умру. Что я после себя оставлю миру, кроме слез своих родных?

— Ты уверена, что миру есть до этого дело?

— Нет. Но меня это не волнует. Разум и способность творить даны человеку не просто так.

— Тебе не приходило в голову, что разум — суррогат, данный нам эволюцией случайно? — спросил он прохладно.

— Пусть. У любой случайности есть логическая причина, мне этого достаточно.

Тогда Эдвард слабо, но вполне искренне улыбнулся. Так улыбается мудрый старец. У меня почему-то сладко задрожало сердце от этой его ироничной, печальной и понимающей улыбки, но впечатление быстро улетучилось.

— Итак, ты хочешь что-то оставить миру после себя. Как насчет детей?

После разговора с отцом этот вопрос вызвал во мне реакцию протеста:

— Генетический материал после себя оставляет даже муха-дрозофила, — отчеканила я. — Что-то я сильно сомневаюсь, что разум мне дан для того, чтобы я оставила после себя еще одного человека. Это какой-то бессмысленный круговорот. Нет. Для начала я хочу понять, что такое зло.

Он остановился и посмотрел на меня то ли неприязненно, то ли удивленно.

— Вот, значит, как… Это всё объясняет.

— Что объясняет?

— Ты даже не замечаешь, как притягиваешь к себе чистое зло. Все люди притягивают, но ты — сильнее остальных, словно ты самоубийца. Или просто любознательна. Порой невелика разница.

Мы с ним сели в машину, но я приоткрыла окно, чтобы свежий воздух обдавал лицо — лоб был еще липким от пота. Мы молчали.

— Майк запланировал поездку на пляж, — я решила быть вежливой. — Ты сказал, что намерен за мной наблюдать. Это не слишком интересно, но ты мог бы поехать с нами.

— Если это не интересно, зачем сама едешь?

Нужно быть честной.

— Во-первых, там находили тела некоторых пропавших людей. Во-вторых, именно на шоссе за пляжем нашли машину Эмили Геймур.

Он не удивился, услышав это имя. Покачал головой:

— Что тебе еще известно?

— Что на ее машине не было следов столкновения, зато нашлись следы от когтей. Еще, что ее подруга пропала из психиатрической клиники и бредила о какой-то дороге солнца. Я подумала, что прогуляюсь по местности, попробую воссоздать в воображении обстоятельства исчезновения людей. По большей части, могу надеяться только на удачу. Вряд ли местные станут охотно делиться со мной информацией.

— Ты и правда серьезно хочешь всё это раскрыть? — спросил Эдвард.

— Да.

— Потому что…

— Мне не всё равно. Их убивали только потому, что они одиноки, и их мог никто не искать. И это самый мерзкий факт в данных обстоятельствах.

— В Ла Пуш я с тобой не поеду, — неожиданно сумрачно произнес Каллен.

— Я не сказала, что еду в Ла Пуш.

Он никак это не прокомментировал.

— Почему не поедешь? — вздохнула я.

— Это не моя территория.

— То есть?

Но он словно сделался глух.

— Тебе лучше? — наконец, спросил он.

— Немного.

— Тогда тебе пора домой.

Я собралась выйти из машины, но он резко захлопнул дверь вольво и покачал головой:

— Я не закончил с тобой разговаривать.

— Но… мой пикап…

— Скажу Элис, чтобы она пригнала его к твоему дому.

— Как насчет того, что я против посторонних за рулем моей машины? — рассердилась я.

— Элис хорошая, — улыбнулся он. — Уж кого-кого, а ее тебе бояться не следовало бы. И с твоей машиной всё будет в порядке.

— Чёрт, Эдвард, ты не можешь просто брать и тащить меня, куда тебе вздумается. И ты не можешь хватать меня на руки, если тебе захотелось… Я тебя не понимаю. Порой ведешь себя так странно. Я серьёзно, почему ты, чёрт возьми, смеёшься?!

— Расслабься, просто развлекаюсь, — пожал плечами он.

— Мне не нравится!

Мне правда не нравилось, я была далека от шуток, но мой гнев его только смешил. Это раздражало.

— Что поделать, — слабо улыбнулся он.

Затем вольво аккуратно выехала со стоянки. Неожиданно из колонок стала доноситься красивая фортепианная музыка. Я узнала ее, потому что моя мама часто слушала Дебюсси. Классика мне нравилась, но спокойная и нежная композиция показалась мне печально неуместной. Слушая ее, я смотрела на стекающие по стеклу машины капли дождя.

— Не подозревала, что тебе нравится Дебюсси, — я прервала молчание, чтобы чем-то заполнить тишину.

— Ты еще и в классической музыке разбираешься? — бесцветно спросил Каллен.