Сумерки. Сага. Закат (СИ)

— Все в порядке, слышишь меня? Ты будешь в порядке. Ты выдержишь это и больше никто и никогда не сможет причинить тебе боль.

Но Нила мало интересовало, что его ждало когда-то в будущем. Ему было больно здесь и сейчас. Вскоре он понял, что говорить тоже больше не в состоянии. Все что у него осталось, это огонь, отчаянный, взволнованный голос Эндрю и его собственные вопли.

Нил не знал, сколько времени прошло, может час, может год, его тело горело, сгорало до тла снова и снова. Он не представлял, что такую боль в принципе можно вынести. Нил не понимал, почему до сих пор не был мертв. Мертв… Сквозь крики, срывающие его горло, он прохрипел, что есть мочи:

— Убей меня.

Слух начал подводить, но где-то на краю сознания он услышал чьи-то задушенные рыдания. Горькие всхлипы почему-то делали Нилу еще больнее. И Джостен понял почему, когда осознал, что эти звуки исходили от Эндрю. Нил думал, вампиры не умеют плакать.

-… Люблю тебя… Не говори так, ты же все для меня… Нил, пожалуйста…

— Не слушай его, Эндрю! Он не понимает, что говорит! Ты же знаешь, все мы просили об этом, когда обращались.

Слова Ники заставили Нила подумать о том, что Эндрю тоже однажды вынес подобное. В тот момент он умирал от рук чокнутого насильника, и кроме Ники у него никого не было. У Нила же был сам Эндрю, а значит, он должен был со всем справиться.

Реальность окончательно исказилась. Кажется, он не прекращал истошно кричать и молить о том, чтобы все закончилось. Он не мог заставить себя перестать звать Эндрю, потому что его голос с каждым разом звучал все дальше и тише. В какой-то момент Нилу показалось, что если он захочет, то сможет прекратить эти муки в любую секунду, но пусть даже его слух начал отказывать, кое-что продолжало звучать в его голове раз за разом. «Люблю тебя… останься…». Эндрю повторял это как мантру, захлебываясь собственными рыданиями. И Нил оставался.

Спустя какое-то время Джостену показалось, что его куда-то понесли, но он не был уверен. Вечность не заканчивалась, а Нил все горел, не веря, что это все когда-нибудь закончится.

— Мы почти дома, Нил.

Голос Эндрю стал хриплым, сорванным. Он заговорил о доме, и Джостену снова стало невыносимо больно. Он не думал, что когда-нибудь увидит этот дом снова. Он должен был сгореть до того, как его забрали со стадиона. Но… как они добрались в Форкс из Балтимора?

Эндрю будто прочитал его мысли. Может быть теперь он сможет это делать?

— Мы связались со старыми знакомыми и взяли у них самолёт. Рико тем же способом оказался с Аароном в Балтиморе.

Нила, едва он услышал ненавистное имя, накрыло такой волной гнева, что у него даже получилось выдавить слабый рык. Но потом он уловил второе произнесенное имя и снова испытал панический ужас.

— Аарон… где Аарон?

— Я здесь. Рядом с тобой. Я в порядке, не переживай.

Его голос был совсем не как у Эндрю, но он все равно принёс Джостену облегчение. Может быть потому, что когда Нила пытали, Аарон так же старался его успокоить.

Эндрю что-то говорил ему, но смысл слов не достигал сознание парня. Пламя, лижущее его тело вновь усилилось, и Нил почувствовал адскую боль в тех местах, что были ранены больше всего. По крайней мере, Джостену так казалось. Бедро снова напомнило о своём существовании, его будто собирали по крупицам, приваривая каждую часть раскаленным паяльником. То же было с рёбрами и лицом. Нил больше не слышал даже собственных криков.

А потом его сознание немного прояснилось. Он с восторгом осознал, что боль, жалящая ничуть не меньше прежнего, стала привычной, и теперь Нил мог думать о чем-то, помимо своего тела. Говорить хоть и было все еще трудно, но Джостен оказался способен произносить хотя бы несколько слов за раз.

— Эндрю… он ушел?

— Я же сказал, что больше никогда не оставлю тебя. Я рядом. Я всегда рядом.

— Мне никогда не было так больно.

— Знаю… Я знаю. Прости меня, во всем случившемся моя вина.

Нил даже слегка разозлился. В таком состоянии он не был способен переубедить Эндрю.

— Замолчи или я тебя побью.

Послышался тихий вымученный смешок:

— Так ты хочешь чтобы я говорил или молчал?

— Говорил. Но что-то другое.

— Тогда я скажу другое. Я люблю тебя. И как бы сильно мне не было больно от того, что тебе приходится вытерпеть, я просто не могу поверить, что мне больше не нужно бояться потерять тебя. Если ты позволишь, я на всю жизнь останусь рядом с тобой.

— Только об этом и прошу.

— Послушай меня, хорошо? Я должен рассказать, что ждет тебя, когда ты придешь в себя. Думаю, теперь ты сможешь внимательно меня выслушать. Скоро все изменится. И ты не сможешь сразу стать таким, как мы. Новообращенные не умеют контролировать свою жажду, и кровь — это единственное, о чем они могут думать. Но так будет не всегда. Однажды тебе станет легче, и ты начнешь воспринимать мир по-другому, как я и остальные в семье. Я не заставлю тебя питаться только кровью животных. Если ты не захочешь идти нашим путем, я все равно не оставлю тебя, если же…

— Нет, я буду как ты.

Кто-то рядом с Эндрю тихо хмыкнул. Нилу показалось, что это был Кевин. Он убедился в этом, когда услышал его голос: