Сумерки в полдень

Новость, которую спешил сообщить Антон, была уже известна всему миру, и он опять подумал о коварстве сынов Альбиона: Хэмпсон выдал ему «секрет», который через несколько часов предполагалось объявить во всеуслышание. Правда, англичанин не говорил, что это «секрет», и, может быть, Антону самому захотелось увидеть тайну там, где ее не было, но от этого разочарование не стало меньше. Антон заколебался: ехать в полпредство или вернуться в отель? Постояв в нерешительности несколько минут перед навесом над ступеньками, ведущими под мостовую, — по обеим сторонам навеса крупно выделялись слова: «Унтергрундбан» — «Подземка», — он спустился в метро, решив все же добраться до полпредства и, по крайней мере, пожаловаться Володе на новую неудачу с Хэмпсоном. Вместе с берлинцами, скопившимися на простой, как подмосковные платформы, станции, он вошел в поезд и занял свободное место.

Снова развернув газету, Антон перечитал сообщение о предстоящем визите «герра Чемберлена» и углубился в передовую, которая, выделяя жирным шрифтом строки, настоятельно подчеркивала «гроссе бедойтунг» — большое значение этого события. Так же броско были выделены слова: «В Германию едет человек, который во имя соглашения с авторитарными государствами поставил на карту свое политическое имя». На второй странице публиковалось длинное интервью, которое Риббентроп дал английскому журналисту Прайсу. Министр также славословил визит, так же говорил о его «гроссе бедойтунг» и расхваливал Чемберлена и самого себя: английского премьер-министра — за «реальную политику», себя — за «умение вовремя обнаружить и оценить проницательного государственного деятеля».

Газета окончательно испортила Антону настроение: Хэмпсон разговаривал с ним, как с простаком, который, может быть, и знает немножко историю, но ничего не смыслит в нынешней политике. В самом деле, кто, кроме простака, мог поверить, будто Чемберлен и Гитлер так «повернут события», что все опасности и тревоги «останутся позади»? Кто, кроме «дипломатического недоросля», мог возомнить себя хитрецом, который умело выведал у подвыпившего Хэмпсона тайный замысел английского посла добиться поворота в отношениях между Англией и Германией, уговорив своего премьер-министра отправиться в Берхтесгаден? Только невежественный провинциал мог поверить словам молодого англичанина настолько, что провести беспокойно ночь в ожидании утра, когда об этом «открытии» можно было бы рассказать Пятову или Двинскому. Действительно, простак, провинциал, недоросль!..

Уже на Унтер-ден-Линден, в двух домах от полпредства, Антон решил повернуть назад, чтобы не смешить Володю своей жалобой на вероломство Хэмпсона. Однако, повернувшись, он встретился почти лицом к лицу с Тихоном Зубовым.

— Ты чего тут? — удивился Тихон.

— В полпредство шел… — смущенно ответил Антон.

— А отчего так рано? — спросил Тихон, пожимая ему руку. Тихон поднял воротник легкого пальто, спасаясь от холодного ветра, но голова оставалась непокрытой, и его кудри буйно дыбились, делая голову неправдоподобно огромной. — Вызвали, что ли?

— Нет, не вызвали, — ответил Антон, не решаясь рассказать Тихону ни о том, зачем спешил в полпредство, ни о том, почему повернул назад. — Рано проснулся, а заняться нечем…

— Я редко просыпаюсь рано, — признался Тихон и, посмотрев в низкое, облачное небо, добавил: — Особенно в такую погоду.

— Так почему же не спал? — неосторожно спросил Антон и тут же пожалел: показав на окна полпредства, к которому они уже подошли, Тихон объявил, что ему позвонили отсюда ни свет ни заря и сказали, чтобы он немедленно явился. Антон поспешно приложил палец к губам и повел глазами в сторону «шупо» и крепких парней в просторных плащах, стоявших у полпредских дверей и смотревших на друзей испытующе и строго.

Тихон махнул рукой.

— А дьявол с ними! Они прослушивают наши телефоны и уже знают, что меня вызвали сюда.

— Кому и зачем я потребовался? — спросил Тихон дежурного, когда тот впустил их.

— Григорию Борисовичу, — ответил дежурный. — Но сейчас он наверху, подожди.

Дежурный повернулся к Антону с вопрошающим и требовательным ожиданием: мол, а тебе чего тут надо? Антон виновато пробормотал, что хотел бы видеть Пятова. Тот еще не пришел, и дежурный посоветовал Антону подождать в приемной. Друзья уселись в низкие старые кресла, обитые красным плюшем, и стали перебирать положенные на столик свежие московские газеты и журналы. Центральное место в газетах занимали события в Чехословакии, где чешские немцы-нацисты устроили в Судетской области настоящий путч. В течение одной ночи после яростной речи Гитлера в Нюрнберге они захватили вокзалы, почту, телеграф, прервали связь всех судетских городов с Прагой. На помощь им через границу были переброшены две тысячи вооруженных германских эсэсовцев под командованием офицеров. Нацисты разгромили полицейские участки, захватили оружие, заняли ратуши и стали полными хозяевами городов с значительным немецким населением.