Сумерки в спальном районе

— Я боялся, что все-таки наследил там, у Курочкиной, — охотно пояснил он. — А Горлов этот дотошный — вдруг бы до чего-нибудь докопался? Поэтому я и заставил Меркуна ее платье надеть. Заранее припрятал его там на чердаке, а когда лез к нему, взял с собой. Но, по-моему, все отлично получилось, разве нет? Против таких улик не попрешь! Ты же сама слышала, как Горлов радовался, что дело закончено, убийца пойман. — Он весело рассмеялся. — Так что нам с тобой больше волноваться не о чем!

Даша пристально смотрела на него, старалась осознать его слова. Зрачки у нее расширились до предела, светло-серые глаза казались сейчас черными. Она с трудом поняла, что все, о чем он сейчас ей сказал, правда.

Теперь ей надо было принять эту правду, жить с нею.

— Курочкина? — повторила она. — Значит, и ее тоже? А ее-то за что?

Кирилл протянул руку, погладил ее по щеке.

Она не шелохнулась, ничего не почувствовала, будто окаменела.

— Ты меня извини, — мягко сказал он. — Я не хотел тебе говорить. Думал, зачем тебя грузить, и без того переживаний хватает. Ты вон по ночам до сих пор дергаешься. Это ведь портниха Свету убила. Из-за меня. Специальную спицу ей в подвенечное платье вшила с таким расчетом, что если Света вот так нагнется (он показал как именно!), то спица распрямится — и как раз ей в сердце.

Так оно все и получилось. Она мне сама призналась. Она ведь перед самым твоим приездом к себе меня зазвала. Ну, и там в конце концов все мне рассказала. Больная на всю голову!..

Она думала, что если она меня подпоила и трахнула, то уже все, никуда я не денусь. А я когда пришел в себя, то сразу понял, что чего-то она мне подсыпала, иначе бы… Ну, короче, иначе бы у меня с ней ничего не было. Я же не сумасшедший, чтобы на хромоногую бабку бросаться!.. Но я виду не показал, я же артист, правда? Да еще какой!

Даша еле заметно кивнула. Но ему, похоже, уже и не требовалась ее реакция.

Кирилл говорил с упоением, красиво жестикулировал обеими руками.

— Вот именно. Я, наоборот, сыграл, что я в полном кайфе. Ну, а она расслабилась и все мне выложила. Про Свету, про то, как она меня освободить от нее решила. Это она меня так спасала, понимаешь?.. Для того, чтоб потом меня в койку затащить. И с Роговой поэтому договаривалась. Хотела, чтобы я ей благодарен был! Ну, я ей и показал благодарность…

Он снова засмеялся, поперхнулся, закашлялся.

Потом успокоился, продолжил тем же насмешливым тоном:

— Ну и тетка оказалась! Такая хитрожопая, поискать надо! А ведь с виду портниха как портниха, вроде ничего особенного, хромоногая только… Я думаю, она муженька своего тоже каким-то образом на тот свет спровадила. Разговоры ходили, что вроде его нашли с прокусанным горлом. Загрызли его якобы. Но, согласись, странно. Вдруг, ни с того ни с сего… Здоровый мужик…

Тут что-то явно нечисто. Я уверен — это она дорогу себе расчищала, чтобы меня заполучить. Он ведь довольно быстро исчез после того, как Светки не стало. Но я уже допытываться не стал. Мне, честно говоря, подробности того, как она с мужем расправлялась, до лампочки. Я когда все это услышал, ну, про план ее, про спицу, про Светку, так взбесился, что больше уже ничего слушать не мог… Нашло на меня что-то…

Кирилл резко взмахнул рукой, глаза злобно блеснули. Он помолчал некоторое время, тяжело дышал — видимо, вспоминал.

Даша сидела беззвучно, не сводила с него глаз.

Он продолжил спокойным, тихим голосом:

— Она в это время, ну, когда рассказывала мне про все, ванну принимала, просила, чтобы я ей спину тер. Соли туда морской набухала и кайфовала. Чесала без конца своим языком, надеялась, что я оценю, как она ради меня рисковала. Что, мол, могли ведь ее вычислить, посадить… Ну, я, само собой, оценил…

Он мрачно усмехнулся.

— В общем в этой ванной она и осталась. Потом, на следующее утро, я вдруг понял, что следов там моих осталось видимо-невидимо. И вообще, найти меня не так уж и сложно. Все легко прослеживается: Светка — платье — я. И я решил, что лучше всего, если она вообще исчезнет. Нет ее, и дело с концом! Поискали и забыли. Ты же сама знаешь, во всех детективах сказано: нет трупа — нет дела. А куда я ее дену? Машины у меня нет… В общем, поехал, купил лопату… вон эту. — Он кивнул на лопату, по-прежнему прислоненную к открытой дверце стенного шкафа. — Специально в центр ездил, чтобы не в нашем районе, если что. И чехол купил. Чтоб не было видно, что я с лопатой хожу. Ну, и следующей ночью закопал ее. Рядом, во дворе, на детской площадке. Там, в песочнице, земля помягче. Перед этим фонари вокруг разбил. На всякий случай — чтобы из окон меня видно не было, если кому-то не спится…

Он полез за сигаретами, снова закурил.

Потом заговорил каким-то новым, доверительным тоном: