Сумерки вождей

– Зашел в июльские дни в «Правду» к Иосифу. Ему при мне звонит моряк из Кронштадта, спрашивает: на демонстрацию выходить с оружием? Иосиф, не выпуская изо рта трубку и поглаживая усы, отвечает: «Вот мы, писаки, свое оружие, карандаш, всегда таскаем с собой… А как там вы со своим оружием, вам виднее».

Зиновьев недовольно бросил:

– Вот этого сейчас точно рассказывать не следует.

Сталин повернулся к Ленину. Со значением произнес:

– Так что я свое обещание исполнил.

– А что толку? Ордер на арест выдан. Повсюду объявления расклеены: министр юстиции распорядился: «Ульянова-Ленина Владимира Ильича арестовать в качестве обвиняемого по делу о вооруженном выступлении третьего и пятого июля в Петрограде». Полгорода за мной охотится!

– Володю ищут, – подтвердила Крупская. – Занимается этим полковник Никитин.

– Кто такой? – спросил Ленин.

– Борис Владимирович Никитин, начальник контрразведки Петроградского военного округа, – пояснил Зиновьев. – Он нас с вами считает платными немецкими агентами.

– Никитин заявился к нам на квартиру с помощником прокурора и кучей солдат, – рассказала Крупская. – Звонок и громкий стук в дверь. Открыли. И в одну минуту вся квартира наполнилась свирепой толпой юнкеров и солдат с ружьями. Искали Ильича всюду, где только можно предположить, что здесь способен спрятаться человек: под кроватями, в шкафах, за занавесками. Содержимое корзин и сундуков прокалывали штыками. Жандармы! Совсем как при старом режиме! Я им сказала все, что о них думаю. Меня повезли на допрос. Правда, потом отпустили. Но тебя, Володя, они не отпустят.

Ленин обреченно сказал:

– Теперь они нас перестреляют. Самый для них подходящий момент.

Вас арестуют, меня повесят

С улицы доносились злобные выкрики, отзвуки гневных речей.

– Читайте сегодняшние газеты! Документы подтверждают: большевистские лидеры получают деньги от немецкого Генерального штаба. Немецкие шпионы! Изменники! Убийцы! Смерть им! Смерть большевикам!

Зиновьев – его одутловатое лицо покрылось потом – не выдержал:

– Нельзя ли наконец закрыть окно!

– Жарко сегодня в городе, – робко заметила жена хозяина квартиры Ольга Евгеньевна Аллилуева. – Душно станет, задохнемся.

– Не задохнемся, – успокоил ее Зиновьев. – Нас быстрее передушат.

Все перешли в столовую и устроились за обеденным столом, накрытым белой скатертью. Стол находился в самом центре комнаты. В углу печка. Рядом горка для посуды, столик с самоваром. На стене часы с боем.

– Надо уходить на нелегальное положение, – предложил Свердлов. – В город вошли верные правительству войска. Все воинские части, которые выступили на нашей стороне, капитулировали и ушли в казармы. Всему конец.

Лица у всех были хмурые. Нервы – на пределе. Хозяйка дома разливала чай из самовара. Рука дрогнула, граненый стакан полетел на пол и со звоном разлетелся на куски. Все вздрогнули. Свердлов ринулся к двери, Зиновьев встал у окна и, приоткрыв занавеску, стал смотреть, что происходит на улице. Член ЦК и секретарь Петроградского комитета партии Глеб Иванович Бокий выхватил из-за пояса револьвер.

Сталин бросил в стакан крепко заваренного чая два больших куска рафинада, шумно поболтал ложечкой:

– А варенья домашнего не найдется? Или меда?

Хозяйка квартиры подобрала осколки разбитого стакана и протерла тряпкой мокрое пятно. В коридоре раздался звонок.

– Вы кого-то ждете? – тревожно спросила Надежда Константиновна.

Сергей Аллилуев недоуменно пожал плечами:

– Все, кого приглашали, собрались.

Гости насторожились.

Ольга Евгеньевна побежала открывать:

– Я знаю, кто пришел!

Через секунду в столовую заглянула Надя и таинственно подмигнула Сталину:

– Иосиф, вы нам очень нужны!

Сталин неспешно поднялся и вышел, провожаемый недоуменными взглядами.

– Что случилось? – недовольно спросил Свердлов.

Старшая дочь Аллилуевых простодушно объяснила:

– Принесли костюм, который мы купили Иосифу.

Возмущенный Зиновьев выскочил вслед за Сталиным.

– Какой еще костюм! Куда ты уходишь? Надо решать, идти нам на допрос или нет. Судьба партии решается!

– Ты - еще не вся партия, – приостановившись на мгновение, холодно заметил Сталин. – Я сейчас вернусь. Попей пока чаю.

Зиновьев, взъерошенный, вернулся на кухню.

– Костюм у него был один, давнишний, очень потертый, – объясняла Анна оставшимся в комнате. – Мама два дня назад взялась починить пиджак и после тщательного осмотра заявила: «Нельзя вам больше, Иосиф, ходить в таком обтрепанном костюме. Обязательно нужен новый». Сталин говорит: «Мне времени нет этим заняться. Вот если бы вы помогли». Мама вместе с тетей Маней обошли магазины и раздобыли Иосифу костюм.

В соседней комнате на кровати разложили новенький мужской костюм. Сталин, довольно потирая руки, с готовностью сказал:

– Надо бы примерить. Вдруг не подойдет.

Размер его вполне устроил. Попросил Ольгу Евгеньевну:

– Сделайте мне под пиджак теплые вставки. Галстуков я все равно не ношу. А горло часто болит. Нам, кавказцам, питерский климат не подходит.

Ольга Евгеньевна, складывая костюм, спросила:

- Иосиф, а вы как считаете, Ленину и Зиновьеву нужно являться на суд?

Анна вмешалась: