Сумка со смертью

Проснулся от угрожающего рычания. Подскочил – и отшатнулся: в окно заглядывала свирепая собачья морда, скребла когтями по стеклу! Отличный заменитель физзарядки! Сердце застучало, он моментально проснулся. До сигнала будильника оставалось пять минут. Ранний собачник – местный житель, выгуливающий перед работой пса, – оттащил за ошейник своего стаффорда. При этом подозрительно поглядывал на ночующего в «Жигулях» мужика. Обошлось без выяснений – человек и собака удалились. Алексей перевел дыхание, начал собираться.

Герасимович вышел из подъезда в шесть часов четырнадцать минут – деловой, целеустремленный. На плече болталась кожаная сумочка. Видать, с бутербродами, жена наделала. Алексей сидел на лавочке рядом с подъездом, пересчитывал мелочь, которой набрался полный карман.

– Оба-на, доброе утро, ну наконец-то! – бодро воскликнул он. – А я уж заждался тебя, братан!

Герасимович резко повернул голову (тоже нервы ни к черту), смерил ястребиным глазом развалившегося на лавочке мужика. Полубомж какой-то. Неряшливый, мятый, небритый, в засаленной кепке. По губам блуждала глумливая, хотя и настороженная ухмылка. Сутенер расслабился – вроде не полиция. И, нахмурившись, прошел мимо.

– Эй, братан, я же с тобой разговариваю! – обиженно воскликнул Алексей. – Не с урной, блин!

Герасимович остановился – в колючих глазах поблескивало раздражение – и начал медленно подходить. В воздухе тревожно запахло ударом в зубы.

– Эй, ты чего, бить собрался? – максимально дружелюбно улыбнулся Алексей. – Так смотри, я тебя тоже так отоварю, что мало не покажется!

– Мужик, тебе чего, денег надо? Ты что за хрен с горы? И чего тут развалился на нашей лавке? – кусая губы, спросил Герасимович.

– А что, дети могут увидеть? – хохотнул Алексей. – Ну да, братан, денег надо. Сто тысяч, много не попрошу… – и сделал протестующий жест, обнаружив зависший над головой кулак. – Да подожди ты, чего в бутылку лезешь! Я же с миром, в натуре… Садись, побазлаем…

– Говори, чего надо, некогда мне, – процедил Герасимович. Пытливые глазки сканировали незнакомца, не находя ничего опасного, но что-то было не так. Он поморщился – запашок от незнакомца исходил тот еще.

– Ну, не хочешь садиться, и ладно… – миролюбиво забормотал Алексей. – В общем, такой кунштюк, брателло. Я не знаю, как тебя зовут, да мне без разницы, ты не знаешь, кто я такой, вообще славно…

– Слушай, ты мне уже порядком надоел, – покачал головой Герасимович.

– Да и я от тебя не в восторге, – признался Алексей. – Недружественный ты какой-то, приличных людей не уважаешь. Я тут эта… – Он усердно изображал из себя простоватого недотепу, решившего поиграть в сыщика. – В общем, в Затеше шабашу, коровник с приятелем строим одному кулаку, там же хату снимаю… Ну, Затеша – ты должен знать, деревня такая, ваши фраера туда приезжали…

Герасимович нахмурился, немного побледнел. Слово «Затеша» он знал, «зачищали» деревню пацаны.

– В общем, такое дело… Мы там в магазине водкой затариваемся, видел, как ваши парняги плакатик вешали. Телочка на плакате, ничего такая, правда, худющая… Пропала типа… – Алексей вновь изобразил глумливую улыбочку. – Мне плевать, кто такая и чего она вам сделала. Вроде полиция ищет, если верить написанному. Но вешали-то не менты. У меня, братишка, глаз наметанный, сидевших за версту вижу, недаром сам «пятерочку» под Нарымом мотал… но я в завязке, хватит, нагулялся, больше никакого криминала… – решительно мотнул он головой.

– Говори, чего хочешь, что знаешь? – напрягся Герасимович.

– Да все знаю, – хохотнул Алексей. – Ну, может, не все, но, хм… Знаю я, где прячется эта телочка. Истинный крест, знаю… – Он бегло перекрестился.

– Где она? – подался вперед Герасимович.

– Так я тебе и сказал, – рассмеялся Алексей, – держи карман шире! Но точно говорю, это она, сам видел бабу, вот этими глазами. При ней еще сумка – дурацкая такая, то ли рыжая, то ли малиновая…

– Ты долго будешь ходить вокруг да около? – взорвался Герасимович.

– А ну, ша! – визгливо дернулся Алексей. – Ты, малый, сам не рыпайся на меня, не на того напал, понял? В общем, такая штука. Вы там пятьдесят «косых» в объяве предлагали, маловато как-то. Вам же нужна эта телка? Короче, подвозите мне в Затешу «сотку» – я в двадцать третьем доме у бабки комнату снимаю, – и я вам сдаю бабу. Только не сегодня, сегодня у меня в Мирославле дела, гощу тут у одного кореша, вместе чалились на «киче»… Завтра подкатывайте, или когда вам там удобно, да только буром в хату не лезьте, а то бабулю испугаете. Нежненько так в калитку постучите, ага… Наш товар – ваши деньги, как говорится. И учти, брателло, без обмана, у меня глаз на вас, жуликов, остер. Будете мухлевать, сразу вычислю. Сто «штук» – и баба ваша. Нормальный расклад?

Похоже, у Герасимовича дух захватило от обрушившегося на него счастья. Но он старательно не подавал вида, продолжал супить брови. Что-то смущало его, сбивало с толку.

– А ты как меня нашел, ловкач? – процедил он сквозь зубы.