Сумка со смертью

Зашевелились двое на дорожке справа от Алексея. Донеслось глухое: «Оставайся здесь, посматривай по сторонам. Тут что-то нечисто», после чего первый заскользил к веранде, а оставшийся наблюдатель – на вид невысокого роста, жилистый – присел на корточки. Теперь на крыльце было трое злоумышленников. Они посовещались – напряженные позы выдавали волнение, им что-то не нравилось. А кто их, собственно, звал? Герасимович посторонился, что-то бросил подчиненному. Тот взялся за дверную ручку, приготовившись дернуть посильнее, расставил ноги. Эх, гранату бы сейчас под порог…

Идея созрела экспромтом. Алексей вылетел из-за бочки, прихватив огрызок доски. Два бесшумных прыжка вправо – вернее, почти бесшумных: человек, сидящий на дорожке, что-то почувствовал или уловил движение краем глаза. Но поздно, Алексей вылетел, как истребитель из облака, оттягивая доску, словно бейсболист свою биту…

Два события произошли одновременно, секунда в секунду! Хрустнул замок, вываливаясь из гнезда, резко скрипнула дверь. Доска впечаталась плашмя в загривок боевика! Тот не охнул, не вскрикнул, повалился носом в землю, лишившись чувств. Те трое, разумеется, ничего не услышали. Они по одному просачивались в дом. Алексей оттащил с тропы бесчувственное тело. Не было времени его обыскивать.

– Палыч, ты здесь? – прошептал он.

– Ага, тута я, – донеслось из-за ограды, разделяющей участки. – Жестко ты его, Алексей. Не перестарался, нет?

– Нормально, Палыч. Все продумано и взвешено…

Алексей на цыпочках побежал по тропинке и скорчился под лестницей на веранду. Проломленная верхняя ступень озарялась светом из дома – входная дверь была раскрыта. Он приготовился взлететь наверх, перебежать веранду, уже подался вперед…

– Василий, мать твою, кому сказано остаться! – Что-то вылупилось из проема – кажется, знакомый обладатель «приличного» лица и окладистой бородки. Как славно, что не успел разглядеть его! Тот шагнул навстречу – Алексей бросился через сломанную ступень. Неприятель глухо охнул, он просто не ожидал! Инерция тащила его вперед, Алексей повалился ему под ноги, помогая продолжить движение. Все произошло красиво! Бородач с ужасом почувствовал, как ноги отрываются от пола, мир начинает вращаться. Дыхание перехватило, он даже не успел ничего крикнуть. Для усиления рывка его схватили за шиворот – и бородач, кувыркаясь, вылетел с веранды, пролетел над лестницей и раздавил куст чахнущего крыжовника, от которого все равно не было толку! Он, в принципе, не пострадал, не считая отбитых внутренностей, но это упущение Алексей быстро исправил, набросился на него, ударил кулаком в горло – коротко и ясно. Тут главное не переусердствовать. Бандит подавился слюной и потерял сознание. Алексей снова кинулся в дом и прижался к стене рядом с открытой дверью. Эх, выманить бы их по одному… Из дома доносился шум, треснула половица. Он прошел короткие сенки и высунул нос. По просторной кухне бродил упитанный бритоголовый субъект. Он угрюмо посмотрел налево, направо, зачем-то толкнул холодильник – и тот протестующе загудел, зашатался на неровном полу. Что-то скрипнуло в дальней комнате – там еще один… Бритый ухмыльнулся, посмотрел на потолок. Потом его взгляд переместился вниз, уперся в крышку подпола, из которой торчало непокорное стальное колечко – вечно приходилось о него спотыкаться! Крышка привлекла внимание. Субъект опустился на корточки. Правильно мыслит товарищ! Он сидел спиной к двери. Алексей на цыпочках перелетел порожек, а в следующий миг уже сидел на полу, расставив ноги, и, прижавшись к спине противника, предплечьем бесцеремонно душил его! Сработал фактор неожиданности – громила тужился, пыхтел, но кислород был надежно перекрыт, его движения слабели, глаза закатывались. В этом деле тоже нельзя перестараться, а то потом не откачаешь. Все происходило медленно, трудно. Алексей молил, чтобы не вышел из комнаты пятый – а то здравствуйте вам, не хотите ли подождать?.. Громила обмяк, повесил буйную головушку. Алексей быстро окинул взглядом обстановку. Спекся красавчик – валялся с закрытыми глазами, разинув пасть. Пятый (и последний) что-то передвигал в горнице. Скрипнула дверь – вошел в спальню. Алексей подбежал к проему, прижался к стене. Затопали тяжелые ботинки. Разочарованно сопя, господин Герасимович прошел через комнату и вырос во всей красе на кухне. Перешагнул порог… и глаза от изумления полезли на лоб, когда уперлись в тушу сообщника. В руке он держал пистолет – большой, черный, фирмы «Браунинг». Дернулся глаз, когда слева вырос силуэт. Но оружие сместиться не успело – удар ребром ладони по сгибу локтя – и пистолет запрыгал по полу, подался под ножку буфета. Взвизгнув от боли, Герасимович схватился за изувеченную конечность и уставился на Алексея:

– Это ты, падла… Думаешь, перехитрил? Ну все, конец тебе…

Дикая боль, порушенное самолюбие, отчаяние, что все пошло прахом, – он воистину выглядел несчастным человеком. Согнулся в три погибели, сверкал глазами, слюна стекала с губ. Алексей оторвался от стены, подошел, с любопытством заглядывая в глаза.