Сумка со смертью

Окрестности вновь огласились тоскливым воем из выгребной ямы, и Борька, не выдержав, зашелся в смехе. Виктор Павлович посмотрел на него, потом на подрагивающее «заведение», вытер набежавшую слезу и тоже захохотал.

– Вам смешно, – пробормотал Алексей, с опаской подходя к распахнутой двери, – а мне все заново строить – большое и светлое… Эй, приятель! – позвал он. – Да, да, ты, в яме! Слушай, ты лучше не шевелись, а то весь этот «скворечник» на голову упадет, будем тогда спасателей вызывать… – И тоже в изнеможении опустился на колени, стал всхлипывать…

Впрочем, позднее стало не до смеха. «Утопающему» бросили веревку, он вцепился в нее, вытащили. Виктор Павлович держал его на прицеле берданки, и все трое недоумевали: что делать с этим чудом? Злоумышленник выглядел жалко, трясся, от него исходила пронзительная вонь. Бедолагу заставили опуститься на колени и вытянуть назад сведенные в запястьях руки. Борька крепко связал его, после чего «мумию» протащили по дорожке и бросили так, чтобы можно было видеть ее с крыльца.

Дико уставшие, сели за стол на веранде и вытянули ноги.

– С вами, мужики, как на картошке, напахаешься… – отдувался Маслов. – Ну, надо же такое учудить… И что теперь делать будем?

– Выпить надо, – сообразил Борька и отправился на кухню. Вернулся через минуту, обнимая початую банку огурцов, презентованных Масловым, а в другой руке держа бутылку водки и три стакана.

Никто не отказался. Разлили, выпили, забыв чокнуться, хрустнули огурчиками.

– Хорошо сидим, – проговорил Черкасов. – Ну, давайте, мужики, хлопнем по второй…

Выпили, меланхолично уставились на выложенные в ряд четыре тела. Лежали хорошо так, по-армейски, чуть не по ранжиру. Трое были вырублены, еще не очнулись. Толстый бугай с бритым черепом приходил в себя, пыхтел, наливался кровью и пытался приподнять голову.

– Падлы, вы – покойники… – насилу выдавил он и разразился такой густой матерщиной, что хоть записывай.

– Боже, мы все умрем… – вздрогнул Черкасов.

– Борька, уйми этого поросенка, – недовольно бросил Алексей.

– А что я-то? – возмутился Борис.

Действительно, кто тут главный исполнитель приговоров? Алексей неохотно вылез из-за стола, опустился на колени рядом с поверженным и обратился к нему со словами:

– Так, ша! У тебя есть шанс, худенький ты наш. Замолкаешь – и остаешься в сознании, продолжаешь радоваться прекрасным мгновениям жизни.

В последующие «прекрасные» мгновения он узнал о себе много нового и настолько разозлился, что снова мощным ударом отправил грубияна в нокаут.

Вдруг за его спиной раздался женский возглас. Алексей вздрогнул, вскинул голову. Вечеринка, кажется, продолжалась. Под верандой стояла Варвара в коротком сарафане, прижав руки к груди, глаза ее округлились от ужаса. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. Алексей раздраженно цокнул, спрятал за спину кулак, который только что использовал по назначению. Вот что за баба такая? Ясно было сказано: мы с тобой только друзья, Варвара, а к друзьям по ночам не ходят! И все равно как-то неловко. Он поднялся, стал переминаться с ноги на ногу. Товарищи тоже засмущались, забыли поздороваться с односельчанкой.

– Варвара, ты зачем пришла? – строго спросил Алексей.

– Стреляли? – очнувшись, сострил Черкасов.

– Да проснись, – возразил Виктор Павлович, – никто не стрелял.

– Так, это самое… – Варвара сглотнула. – Гуляла… Вижу, свет горит… А что это вы тут делаете?

– ФСБ проводит учения, – буркнул Алексей, – то есть спецоперацию… То есть… Тьфу! Варвара, иди домой, пока тебя не привлекли, – рассердился он. – Живо в постель – и спать! И чтобы никому ни звука, а то затаскают. Поняла?

– Ага, ага… – Она кивала, как болванчик, стала пятиться, исчезла за углом. Через пару мгновений хлопнула калитка, было слышно, как она бежит по улице.

– Ну и дела… – Виктор Павлович вышел из ступора, почесал переносицу. – Слышь, Леха, а что это было, а?

– Варвара, итить ее, Брандберг, – пояснил Черкасов.

– Нет, я понял… Ни хрена себе! Ну, ты даешь, Леха, не ожидал… У тебя эти самые… искания, что ли? В трех соснах заблудился?

– В двух, – поправил Борька.

– Так, хватит! – раздраженно отмахнулся Алексей. – Нашли тему. О полезных вещах надо думать…

Тут вдруг зазвонил телефон из кучки конфискованных аппаратов. Он нагнулся – музицировал дорогой смартфон в кожаном чехле, высвечивался только номер. Неясное чувство подсказывало, что телефон принадлежит Герасимовичу, а звонок поступает из города Мирославля. Алексей задумался, покосился на бесчувственного сутенера. Телефон замолчал. Вот и хорошо, никто из присутствующих не собирается пороть горячку.

Он достал свой телефон, спустился в сад. Замешкался на время, но позвонил. Абонент отозвался на четвертом гудке, у него был заспанный, хриплый и очень раздраженный голос.

– Доброй ночи, товарищ полковник, – вкрадчиво поздоровался Алексей. – Беспокоит некто Воронич, которого вы недавно спровадили в запас. А вы, Олег Юрьевич, когда мы с вами выпивали на посошок, горячо просили не пропадать и обращаться в любой непростой ситуации.