Сумма теологии. Том IV

Теперь пришло время исследовать удовольствие и страдание. Что касается удовольствия, то нам следует рассмотреть четыре вещи: 1) удовольствие как таковое; 2) причины удовольствия; 3) следствия [удовольствия]; 4) добродетельность и порочность [удовольствия].

Под первым заглавием наличествует восемь пунктов: 1) является ли удовольствие страстью; 2) является ли удовольствие субъектом времени; 3) отличается ли оно от радости; 4) присутствует ли оно в умственном желании; 5) сопоставление удовольствий высшего желания с удовольствиями низших; 6) сопоставление чувственных удовольствий друг с другом; 7) может ли какое-либо удовольствие быть неприродным; 8) может ли одно удовольствие быть противоположным другому.

Раздел 1. Является ли удовольствие страстью?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что удовольствие не является страстью. Так, Дамаскин отличает деятельность от страсти и говорит, что «деятельность есть движение, согласное с природою, страсть же – движение, противное природе»[514]. Но удовольствие, согласно Философу, является деятельностью[515]. Следовательно, удовольствие не является страстью.

Возражение 2. Далее, как сказано в третьей [книге] «Физики», «страдательное состояние присуще движимому»[516]. Но удовольствие связано не с происходящим, а с уже завершенным движением, поскольку вытекает из уже обретенного блага. Следовательно, удовольствие не является страстью.

Возражение 3. Далее, удовольствие – это своего рода совершенство того, кто испытывает удовольствие, поскольку, согласно сказанному в десятой [книге] «Этики», оно «делает деятельность совершенной»[517]. Но претерпевающее воздействие или изменяющееся нельзя считать совершенным, о чем читаем в седьмой [книге] «Физики» и во второй [книге трактата] «О душе»[518]. Следовательно, удовольствие не является страстью.

Этому противоречит мнение Августина, полагавшего удовольствие, или веселье, или радость, страстью души[519].

Отвечаю: как было показано выше (22, 3), движения чувственного желания принято называть страстями. Но каждое являющееся следствием чувственного схватывания душевное волнение суть движение чувственного желания, что в полной мере относится и к удовольствию, поскольку, согласно Философу, «удовольствие – это некоторое движение души и вместе с тем ее чувственное одномоментное устроение в соответствии с природой вещи»[520].

Чтобы лучше понять сказанное, необходимо иметь в виду, что как иным природным вещам случается достигать своего естественного совершенства, точно так же подобное время от времени происходит и с животными. И хотя движение к совершенству не осуществляется внезапно, тем не менее само достижение естественного совершенства осуществляется внезапно. Однако между животными и другими природными вещами существует различие, поскольку последние не ощущают своего установления в соответствующем их природе состоянии, тогда как животные – ощущают. И это ощущение порождает в них некоторое душевное движение в чувственном желании, каковое движение называется удовольствием. Таким образом, словами о том, что удовольствие является «движением души», мы устанавливаем его род. Когда же мы говорим, что оно является «устроением в соответствии с природой вещи», то есть с тем, что существует в самой вещи, то этим мы устанавливаем причину удовольствия, а именно наличие ставшего блага. Далее, говоря, что это устроение является «одномоментным», мы подразумеваем, что это устроение должно понимать не как процесс устроения, но как его осуществленность по достижении предела движения, поскольку удовольствие – это не «становление», как утверждает Платон [в своем «Филебе"], но, как сказано в седьмой [книге] «Этики», «осуществленность»[521]. Наконец, говоря, что это устроение является «чувственным», мы исключаем совершенство лишенных чувства вещей, которые не испытывают никакого удовольствия. Таким образом, очевидно, что коль скоро удовольствие является движением животного желания, последующего схватыванию чувства, то оно является страстью души.